Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2018. Коллектив авторов

некому: следы в лесу несвежи,

      На небесах сургучная печать,

      Нет никого, и лишь порядки те же:

      Оттуда, из-за туч, сочится луч,

      Но скрыт подтекст, и не сорвать сургуч.

      Вот прорезь рта: хранят его края

      Весь опыт мой. Явление возврата

      К первоначальной форме бытия,

      Эффект тактильной памяти, токката

      Органная, ямбических слогов

      Пульсация среди ночных снегов, —

      Вот импульсы «люблю» произнести.

      Стремятся губы, как металл в горенье,

      К первоначальной форме. Поскрести

      Весь мир вернется к первым дням творенья.

      Звук извлеки и посмотри на свет:

      Он – вещь в себе, он сам себе ответ.

      Так зверь приучен вытянуть к Луне

      Безропотную морду. Одичанье

      Как степень одиночества – вполне

      Достаточное средство для звучанья

      Животворящей формулы земной,

      Произносимой то и дело мной.

* * *

      Прощаемся. И римлянка-ладонь

      Взмывает вверх, прозрачностью алея,

      Не для касанья – в ней горит огонь.

      Се – ритуал, с которым веселее.

      Удостоверься, что ладонь пуста.

      Не уношу отсюда ничего я.

      Она – сестра бумажного листа,

      Она – мое свидетельство живое:

      Я не взяла ни крошечки любви,

      Не вынесла томленья и печали.

      Прощаемся. И ты ладонь яви.

      Мы за богатства оба отвечали.

Брейгель

      1. Мой сон Брейгеля

      Голова намолота, начинай сначала.

      Под ногами – золото. Я его молчала.

      К богу наши реченьки в уши залетали.

      Черные черешенки падали из глаз.

      Не печалься, боженька, нашей пасторали.

      Хочешь человеченки? Я – сейчас.

      По двору злаченому, по крыльцу верченому

      Всеми половинками ходит сатана.

      В лыковых подштанниках, в вышитых кафтаниках,

      Ни рыба, ни мясо, ни муж, ни жена.

      Кочергою сальною свечка входит в спальную.

      Тешится, как дитятко, просит тишины.

      Лишь бы ты не плакала, лишь бы ты не вякала,

      Слез твоих черешенки сварим на блины.

      Кто придет к околице – Боженька проколется.

      Боров съест любовника и старуху съест.

      Выпрыгнув из общего люцифера тощего,

      Катерина Грозная выкажет протест.

      Вол растет до обуха. Шарик взвил до облака.

      Красная-прекрасная гибель на миру.

      Волка кормят челюсти лучше всякой челяди:

      За маму, за папу, за черную дыру.

      де чересполосица, лай собачий носится,

      Скалится, бросается да на волчий вой.

      А сама собачина помнить предназначена,

      Кто ее выкармливал железною рукой.

      Ходит мужик с бабою, раздутою жабою,

      У селян селекция, господи прости:

      У коров два вымени, теленок без имени

      И без раздвоения лич-нос-ти.

      На ноге татарика сидят два комарика,

      На ноге татарика открытый перелом.

      Стесан кол о голову бритую монголову,

      Молоко