Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2018. Коллектив авторов

так – я говорю по-русски,

      Уже считай что по-этрусски,

      То с Лунтиком, то с Пикачу,

      Мычу необратимо немо,

      Как бы на языке танема

      С тремя кентами лопочу.

* * *

      Совпал с прямым обратный счет разлуки,

      И вышло нам увидеться, когда

      Истлели наши правнуки, а внуки —

      На киселе десятая вода.

      И так все происходит неотложно,

      И так необратимо – оттого,

      Что мир, где нам с тобою было можно,

      Истек – мы не заметили его.

      Но, вопреки эпохам тренировки,

      Не сходят даром нам обиняки:

      Ты жизнью платишь за мои шифровки,

      Я – за твои эзоповы звонки.

      Версень

      Мостом речное русло вышив,

      Перепоясав, как ремнём,

      Москва, ты помнишь ли о нём:

      Иван Никитич Беклемишев,

      За колкость прозван Берсенём?

      Владел подворьем за восточной

      Стеной Кремля

      И над канавой водосточной

      Ходил, внемля

      Реки чуть слышимому току,

      И на манер

      Европский был от власти сбоку —

      Оппозиционер.

      Но что нам день позавчерашний,

      Когда с моста наперехват

      На Беклемишевскую башню

      Видеокамеры глядят?

      И там, где берег удлинённый,

      Покатывается едва

      Берсень, крыжовник отклонён —

      ный —

      С плеч сорванная голова.

      Зачем, вся в зарослях безостых,

      Молчит земля?

      Зачем калифа девяностых —

      Вон из Кремля?

      Поход окончен тохтамышев

      Истленьем тел.

      Он, как боярин Беклемишев,

      Здесь жить хотел.

      Но куш был вырван порционный

      Из-под него

      Залоговых аукционов

      И ГКО.

      Улегся смерч, и ангел мщенья

      Ушел от дел.

      Лишь тучный спонсор впал в смущенье,

      Поохладел

      Да созерцателей «Норд-оста»

      Пустили в рост…

      Зачем секс-символ девяностых

      Взнесён на мост?

      Матёрый Щусев-академик

      Занёс перо…

      Ах, нет, конечно, не для денег

      Влез бес в ребро!

      И я б в толкучке митинговой

      Поверглась в рёв,

      Когда б не косточки царёвы,

      Не Ганин ров.

      Мы всё простили б и забыли

      Под сверк шутих,

      Когда бы их не подменили,

      Хотя бы – их…

      Через канал Водоотводный —

      Домой, под сень,

      Когда б не он – скуловоротный

      Кислень-берсень.

      И подметальный монстр по

      встречной

      Ведёт черту.

      И вкус крыжовенный навечно

      Теперь во рту.

      Москва – работа и карьера,

      Сорт первый, да второе дно…

      На «Смерть оппозиционера»

      Айда в кино!

* * *

      На черт-те чём, как на черте

      Судьба держалась,