Тени исчезают в полдень. Анатолий Степанович Иванов

рано,

      В окно увидела Татьяна

      Поутру побелевший двор,

      Куртины, кровли и забор… —

      продекламировал Мишка и воскликнул: – Хорошо! – не то о Пушкине, не то об этом сегодняшнем вечере.

      Плечи и шапка его были густо забелены снегом. Мокрое от растаявших снежинок лицо блестело в косой полосе электрического света, падавшего из чьего-то окна, занавешенного снаружи живой, вздрагивающей сеткой.

      – Вот ведь, а! – так же восторженно прибавил Мишка и вытер рукавом мокрое лицо. – Я хожу-хожу по улицам… А батя на ходке уехал…

      – Куда? – спросил Фрол, но не остановился и не стал ждать ответа.

      Возле дома Юргина Фрол замедлил шаг и посмотрел через ограду. На дворе не было уже ни брички, ни самого Ильи. Аккуратно сложенный примёток к большому стогу сена не был еще запорошен снегом, – очевидно, Юргин только что кончил работу.

      «Точно рассчитали, дьяволы! – со злостью и горечью подумал Фрол. – Ищи-свищи теперь следы…»

      Фрол был почти уверен, что «Купи-продай» привез сегодня колхозное сено.

      Степанида так и не проронила ни одного слова до самого дома. Фролу казалось, что она идет рядом и тихонько, беззвучно плачет.

      Может быть, так оно и было, потому что, войдя в кухню, Степанида, не раздеваясь, не показывая лица, пробежала в горницу, оттуда в угловую комнату, служившую спальней, с грохотом закрыв за собой одну, потом другую дверь.

      А в кухне, расставив широко ноги, сидел Устин Морозов. Полы его расстегнутого полушубка, как черные крылья большой и уставшей птицы, свисали вдоль ног до самого пола.

      Стряхнув под порог с шапки налипший снег, Фрол разделся:

      – Откуда Юргин сено привез?

      Морозов пожал плечами, и крылья его пошевелились.

      – Осенью председатель разрешал же всем по очереди для себя покосить. Где-нибудь опушку, может, выкосил. Ты сам-то где косил?

      – Не видел что-то я его с литовкой осенью.

      – Ты не видел, зато другие видели, – равнодушно проговорил Устин. И тем же голосом спросил: – Понял?

      Фрол вздрогнул от этого «понял?», точно его хлестнули ременной плетью, и надолго замолчал.

      – Так понял, что ли? – переспросил вдруг бригадир.

      Фрол не ответил и на этот раз. Но его крупная сутулая спина как-то сжалась, обмякла, на лице, измятом и несвежем, отразилась щемящая внутренняя боль. Он тяжело опустился на табурет.

      Бригадир усмехнулся удовлетворенно. Потом долго, не мигая, смотрел на крутые плечи Курганова, на большие, резко выделявшиеся лопатки, на его седую растрепанную голову.

      – Так она из-за Клашки, что ли? – снова спросил Морозов, кивнув на плотно закрытую дверь, за которой скрылась Степанида.

      Спина Фрола качнулась и начала выпрямляться. Лопатки на его спине сошлись друг с другом, и серая рубаха, туго обтягивавшая их, повисла складками.

      – Слушай, ты… – быстро проговорил Фрол и тут же захлебнулся, сник. – Откуда ты знаешь про это… когда