Чломма. Дафна Киселева

любой точке планеты, стоило только сделать надрез. Но внутренние ресурсы Тананды истощились и зона пустошей выросла. Отдача стала слабее. С каждым годом процесс добычи усложняется и требует всё больших трудозатрат.

      Мы шли вдоль коридора. За прозрачными дверьми капсул лежали мужчины. Они беспокойно водили глазами под закрытыми веками и постанывали.

      Инструктор понизил голос, словно не хотел их будить:

      – Это креаторы. Специалисты по извлечению гелей из недр Организма.

      – И в чём состоит работа креатора? – уточнил я шёпотом.

      Эл пустился в объяснения:

      – Добытчик надевает защитный костюм и погружается в кокон. Костюм создаёт возбуждающие импульсы на нейронном уровне. Помогает креатору на время закольцевать свою нервную систему с нервной системой Организма. И защищает тело от растворения.

      Импульсы провоцируют Чломму на выброс флегмы или цоджа – в зависимости от темперамента добытчика. Гели проходят фильтрацию. А затем появляются в раструбах – вот здесь. Процесс отнимает массу ментальных сил и вызывает упадок энергии. Психологическая помощь креаторам и будет вашей обязанностью.

      Я зачарованно смотрел на добытчиков. Раздумывал о психике, на время слитой воедино с разумом гиперорганизма. И о том, что вместо разума у бессмертного мясного шара, поработившего целую планету. Затем спросил:

      – Понимаю, конечно, моё пребывание на Тананде по договору продлится лишь полгода… Но что будет с планетой, когда Организм действительно отделится? Со всеми этими людьми, так зависимыми от его продуктов? А с их городами?

      – Вы опережаете события, – мягко, но безапелляционно заявил Эл. – Сейчас могу сказать одно. В глобальном смысле ваша миссия – донести до людей, что противиться переменам бесполезно. И даже опасно. Помочь создать точку опоры внутри себя, а не снаружи. Чем раньше это сделать, тем легче им будет адаптироваться…

      Неожиданно симуляция начала сворачиваться с краёв, картинка поблёкла и схлопнулась в одну точку. Я очнулся в кресле для погружения, облепленный датчиками, словно комарами.

      Инструктор был рядом и заговорил, лишь только я разлепил глаза:

      – Прошу прощения, доктор Жартовский! Я вынужден был прервать ваше путешествие. У нас внештатная ситуация.

      – Какая именно? – спокойно поинтересовался я.

      – Из-за сбоя в системе мы неверно обозначили для вас время отправления корабля на Тананду.

      Сердце тревожно затрепыхалось. Я вдруг осознал, что поставил всё на бегство с Земли. Соорудил карточный домик из ожиданий и предвосхищений.

      – Он… уже улетел? – спросил я, замедляя дыхание нечеловеческим усилием воли.

      – Нам сообщили, что он приземлился в космопорте шесть часов назад и отправляется обратно уже сегодня в ночь.

      – А должен был лететь послезавтра, – задумчиво протянул я.

      – Верно, – кивнул Эл, отрывая от меня наклейки анализаторов. – Ваши показатели в норме. Обычно мы даём время попрощаться