.

моем сне… прошлой весной у меня случилась лихорадка, и мерлин ухаживал за мною… и мне приснился странный сон. И теперь я знаю, что в том сне впервые тебя увидел – задолго до того, как ты предстала передо мной наяву. Должно быть, я пялился на тебя, точно деревенский олух, леди Игрейна: я снова и снова пытался припомнить мой сон, и что за роль ты в нем играла, и лунный камень у тебя на груди.

      – Мне рассказывали, что помимо прочих свойств лунный камень обладает даром пробуждать истинные воспоминания души, – отозвалась Игрейна. – И мне тоже снятся сны…

      Утер легонько коснулся рукою ее плеча.

      – Я не могу вспомнить. Отчего мне словно мерещится, будто у тебя на запястьях блестит что-то золотое, Игрейна? Нет ли у тебя золотого браслета в форме… может статься, дракона?

      Молодая женщина покачала головой.

      – Здесь – нет, – отозвалась она, холодея от сознания того, что и Утер каким-то непостижимым образом, неведомо для нее, разделяет это странное воспоминание и сон.

      – Ты, наверное, сочтешь меня грубым мужланом, об учтивости не ведающим, госпожа Корнуолла… Могу ли я предложить тебе вина?

      Игрейна молча покачала головой, зная: руки ее так дрожат, что, если она попытается взять чашу, непременно опрокинет на себя все ее содержимое.

      – Сам не знаю, что со мною происходит, – исступленно проговорил Утер. – Столько всего случилось за эти дни… умер король, мой отец, все эти лорды чуть не передрались между собой, а потом взяли да избрали меня Верховным королем… все это кажется нереальным, а в тебя, Игрейна, поверить и того труднее! Ты не бывала на западе, там, где на равнине высится огромное кольцо камней? Говорят, в древние времена это был друидический храм, но мерлин уверяет, что нет, камни поставили задолго до того, как в эти земли пришли друиды. Ты там не бывала?

      – В этой жизни – нет, мой лорд.

      – Мне бы так хотелось показать тебе это место, однажды мне приснилось, что мы были там с тобою вдвоем… ох, только не думай, что я спятил, Игрейна, и несу всякую чушь про сны и пророчества, – проговорил он и улыбнулся – нежданно, совсем по-мальчишески. – Давай степенно потолкуем о вещах самых что ни на есть обыденных. Я – бедный вождь с севера, внезапно проснулся и обнаружил, что избран Верховным королем… может, я и впрямь слегка не в себе от такого потрясения!

      – Я буду сама степенность и обыденность, – с улыбкой согласилась Игрейна. – Будь ты женат, я бы спросила, как поживает твоя почтенная супруга и беспокоят ли твоего старшего сына… – ох, про что бы такое обыденное спросить? – прорезались ли у него зубки до того, как настала жара, или страдает ли он сыпью от свивальников?

      Утер так и покатился со смеху.

      – Ты, верно, думаешь, что в мои годы пора уже обзавестись супругой, – проговорил он. – Господь свидетель, женщин у меня перебывало немало. Возможно, мне не следует сообщать об этом жене наихристианнейшего из моих вождей; отец Иероним сказал бы, что столько женщин душевному здравию не способствует! Но я не встретил ни одной, что западала бы мне