Критическая масса ядерного распада. Книга вторая. Офицеры советских подводных крейсеров. Анатолий Владимирович Козинский

чёрт с ним! Не пьёт сам, пусть посмотрит, как пьют хорошие люди. Помоги нашему трезвеннику забраться на четвёртую койку, – произнёс монолог по виду их старший.

      Митяй, как пушинку сгрёб меня в охапку и без всякого усилия забросил на злополучную самую верхнюю койку. Сидел я там тихо. И ни гу-гу! Читой я не был и самостоятельно слезть не мог. Мужики не обращали на меня никакого внимания. Они ещё раз пустили по кругу кружки и удалились. Я сидел и размышлял о жизни:

      – Не высовывайся часто без надобности и себе во вред, – учила она.

      – А что такое «высовываться» и как «часто», – задал вопрос сам себе и до сих пор не нашёл вразумительного ответа.

      Если бы подводный крейсер мог говорить, то недовольство множеством экстремальных манёвров, производимых подводниками с целью учёбы, заставляющих его механизмы и железный корпус работать на пределе прочности, выразил бы примерно так:

      – Хватит! Да угомонитесь вы, не увлекайтесь! Обратите внимание: мои гидроакустические уши заложены будто ватой неблагоприятной гидрологией моря – слышу плохо и не далеко. В зимний период холодное дыхание Арктики встречалось с, растерявшим свою температуру по бесчисленным шхерам Скандинавского полуострова, тёплым течением Гольфстрим. Вкупе с циклонами, идущими из студеной Гренландии, они создавали погоду неустойчивую, капризную и штормовую. Сопротивляясь холодам, море Баренца в прибрежной пока незамерзающей зоне парило. Оно образовывало тучи мельчайших охлаждённых капелёк воды, которые зависали над её поверхностью плотно, без малейшего просвета. В этом «киселе» над водой не было видно ни зги – видимость нулевая.

      Под водой гидроакустические лучи, изломанные и скрюченные градиентами холода, уходили в дно грунта мелководья бухт и заливов и там, упокоившись, теряли свою энергию. Короче: дальность обнаружения целей гидроакустическими станциями была маленькой…. Надводные корабли и суда шли умеренным ходом, их радиолокационные станции перегревались от непрерывной напряжённой работы. Они были похожи на застывших от холода филинов, которые в гуще ветвей, медленно перебирая лапами, напоминали о своём существовании, следующими последовательно через две минуты продолжительными сигналами «У-у-у-ух!».

      В 4 отсеке подводного крейсера по учебной аварийной тревоге усилиями аварийной партии был потушен условный пожар электрооборудования. Теперь в поте лица, при аварийном освещении ракетчики старались заделать уже вторую по счёту условную пробоину в прочном корпусе. Все моряки включились в аппараты ИДА-59 в положении кранов на дыхание через атмосферу. Вентили на кислородном и гелиокислородном баллонах были плотно закрыты – дыхательную смесь газов, которая обеспечивает жизнь людям в течение 6 часов нужно было беречь.

      Подводники дышали тяжело, воздух, наполняющий их лёгкие, засасывался и выбрасывался в атмосферу с шумом и свистом, подобно натруженным переизбытком глубины дельфинам, выбрасывающим и засасывающим через дыхательные сопла атмосферный воздух.

      Сквозь запотевшие