Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона. Надежда Николаевна Мамаева

это уместить на одном клочке суши, пусть и весьма внушительном, Брок лишь хмыкнул. Но я пиявкой вцепилась в спутника, и он пояснил: если снизу твердыни практически все одинаковы, то сверху… – чем сильнее энг, тем обширнее его владения.

      Я долго вертела последнюю фразу в голове, пока не вспомнила о пятом измерении. Вернее, о тех фокусах с расширением пространства, которые современная наука двадцать первого века провернуть пока не в силах, хотя и рьяно мечтает. Впрочем, грезит об этом феномене не только наука, но и столичные риелторы. Последние даже порою почти воплощают сие волшебство в жизнь, умудряясь разместить на пяти квадратных метрах двадцать пять таджиков.

      Но если этот энг, как я поняла со слов Брока, – правитель твердыни умирал, то что происходило с его «расширенным пространством»? Сворачивалось, как палас, до первоначальных размеров?

      Когда я высказала свою мысль, Брок долго хохотал надо мной.

      – Нет, конечно. Даже после смерти энга долина останется долиной, а горы – горами. Ведь чтобы их создать, верховный дракон отдает часть себя. А умирая – и вовсе растворяется в твердыне. Именно по такой незримой связи энг всегда находит свой парящий оплот. Идет к нему по зову, как на свет маяка, сколь бы далеко не занесли дракона его крылья. И наоборот – твердыня стремится к своему хозяину…

      – А кто живет на этих твердынях?

      – Как кто? Драконы, конечно.

      – И много? – меня одолел журналистский азарт.

      – Соглядатничаешь? – подозрительно уточнил Брок.

      – Нет, любопытствую исключительно по-женски, -улыбнулась я, пряча в складках ткани диктофон.

      – Ну-ну, – не поверил дракон, но все же ответил на вопрос: – Не мало. Парящие твердыни – наш дом, наша земля, наша держава. И пусть это не цельный пласт, а острова, но наша связь прочна кровными узами. Мы едины духом, не то что ваше лоскутное одеяло.

      Что именно под этим самым одеялом имел в виду Брок, я поняла чуть позже: на земле – вотчине людей – было множество урядов. Равнинники, верхние, болотники, горяне, песчанники – все будто заплатки на лоскутном покрывале. Они вечно воевали меж собою за приграничное поле или лес, озеро или деревеньку. Хотя были часты союзы, когда двое кнёссов братались против третьего.

      Но так среди людей было не всегда. Когда-то и человеческое племя было единым, но потом… Впрочем, не только люди и драконы делили этот мир. Были еще и подземники. Границей с ними считалась земная твердь. Бородатые карлики выходили на свет солнца редко. Чаще всего – чтобы обменять дары рудных жил на урожай, выращенный под небесами.

      Церги, или гномы, были теми еще хитрецами и плутами, с людьми особо не якшались. Зато и войн с родом человеческим эти норники не вели. А все потому, что карлики, в случае чего, тут же ныряли в свои штольни, и выковырять их оттуда не было никакой возможности. А направлять отряд – так обвалы дело нехитрое. Магия же в подземном царстве не действовала: вся уходила в землю.

      – Поэтому воевать с цергами заклинаниями бессмысленно, – и столько затаенной боли и отчаяния было в этой короткой фразе Брока,