Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона. Надежда Николаевна Мамаева

бед за единственным на всю округу широким мужским плечом. В смысле села бы обладателю оных плеч на шею. И пусть уже этот сильный и отважный разбирается с проблемой.

      Но то ли я была не совсем адекватная, то ли дракон доверия у меня не вызывал… А может, всему виной была моя профессия, в которой легкие и быстрые ноги, умеющие шустро удирать, ценятся так же высоко, как и легкий слог.

      Я резво вскочила, пулей подлетела к своему узлу, лихорадочно сграбастала его и, пискнув недоуменному Броку: «Беги!», припустила прочь.

      Неслась не разбирая дороги, лишь изредка задирая голову, чтобы убедиться: эта громадина все еще над моей головой. Тем неожиданнее оказалось столкновение. Я на полном ходу влетела во что-то твердое. От удара грудь обожгло болью – столь твердокаменной показалась преграда. А потом крепкие руки с силой стиснули меня в кольцо.

      Передо мной стоял Брок. Холодным, чуть заинтересованным голосом с толикой ленцы он просил:

      – Ну что, отдохнула? Раз так резво понеслась прочь.

      Не сам вопрос, а та интонация, которой он был задан, оказала на меня действие почище ледяного водопада. Я как-то враз вспомнила, кто я, где … В общем, удирательный запал схлынул, оставив лишь страх.

      Я задрала голову и, указывая взглядом на небо, выдавила из себя:

      – Там…

      – Ты что, никогда парящей твердыни не видела? – вот сейчас в голосе Брока было столько удивления – хоть половником черпай.

      Я нашла в себе силы лишь замотать головой. Зато ящер отчего-то с облегчением выдохнул. И даже соизволил пояснить, почему:

      – А я подумал, что ты решила удрать от меня. Рассудила, что с кровожадным драконом, врагом рода людского, не стоит надеяться на прочность клятвы, пусть та и скреплена небесами и…

      Он говорил отрывисто, жестко усмехаясь, и все никак не отпускал меня.

      – Я просто жить хотела, и не знала, что эти ваши твердыни только парят и не падают…

      Последняя, к слову, действительно опустилась еще ниже и, едва не пощекотав брюхом макушки столетних сосен, снова начала неспешно подниматься.

      Дракон, препарируя меня взглядом, медленно, с расстановкой произнес:

      – О парящих твердынях знают даже младенцы. Каждая вторая колыбельная об островах, что легче облаков. А ты говоришь, что в первый раз видишь… Кто ты такая? Ты вчера походя впитала в себя магию охранного контура, над которой трудились три сильных мага, чтобы заклинание сумело меня удержать. Ты говоришь странно. А сейчас вот утверждаешь, что не знаешь самых простых вещей. Кто ты?

      Он задал последний вопрос так, что я захотела ответить помимо воли. Будто какая-то неведомая сила давила на плечи и шептала в уши: склонись, подчинись, прими его власть. Но только дураки и мудрецы не слушают сторонних советов.

      Увы, я была из их числа и надеялась, что все же отношусь не к категории тех, кому всегда везет, а к просветленным знаниями. Помимо этого я толком не представляла, что ему сказать: проблеять про техногенный мир и свою кончину? Про то, что у меня на шее змея свернулась в металлическое