Сказки 1001 ночи. Эпосы, легенды и сказания

сравню вино: над садом летя, несут

      Они благовоние, над трупами – вонь одну. —

      И еще произнес: —

      Вино ты бери из рук газели изнеженной,

      Что нежностью свойств тебе и винам подобна».

      Потом носильщик поцеловал женщинам руки и выпил, и опьянел, и закачался, и сказал:

      «Кровь любую запретно пить по закону,

      Кроме крови лозы одной винограда.

      Напои же, о лань, меня – и отдам я

      И богатство, и жизнь мою, и наследство».

      После этого женщина наполнила чашу и подала ее средней сестре, а та взяла чашу у нее из рук и поблагодарила и выпила, а затем наполнила чашу и подала ее той, что лежала на ложе, а после того она налила другую чашу и протянула ее носильщику, который поцеловал перед ней землю и поблагодарил и выпил и произнес слова поэта:

      «Дай же, дай, молю Аллахом,

      Мне вино ты в чашах полных!

      Дай мне чашу его выпить,

      Это, право, вода жизни!»

      Потом он подошел к госпоже жилища и сказал: «О госпожа моя, я твой раб, и невольник, и слуга! – и произнес: —

      Здесь раб у дверей стоит, один из рабов твоих;

      Щедроты и милости твои всегда помнит он.

      Войти ли, красавица, ему, чтоб он видеть мог

      Твою красоту? Клянусь любовью, останусь я!»

      И она сказала: «Будь спокоен, пей на здоровье, да пойдешь ты по пути благоденствия!» И носильщик взял чашу и, поцеловав руку девушки, произнес:

      «Я подал ей древнее, ланитам подобное,

      И чистое; блеск его как утро сияет.

      К губам поднося его, смеясь, она молвила:

      «Ланиты людей в питье ты людям подносишь».

      И молвил в ответ я: «Пей – то слезы мои, и кровь

      Их красными сделала; сварили их вздохи».

      А она, в ответ ему, сказала такой стих:

      «Коль плакал по мне, мой друг, ты кровью, так дай сюда,

      Дай выпить ее скорей! Тебе повинуюсь!»

      И женщина взяла чашу и выпила ее и сошла с ложа к своей сестре, и они не переставали (и носильщик меж ними) пить, плясать и смеяться и петь и произносить стихи и строфы, и носильщик стал с ними возиться, целоваться, и кусаться, и гладил, и щипал, и хватал, и повесничал, а они – одна его покормит, другая ударит, та даст пощечину, а эта поднесет ему цветы. И он проводил с ними время приятнейшим образом и сидел словно в раю среди большеглазых гурий.

      И так продолжалось, пока вино не заиграло в их головах и умах; и когда напиток взял власть над ними, привратница встала и сняла одежды и, оставшись обнаженной, распустила волосы покровом и бросилась в водоем. Она стала играть в воде и плескалась и плевалась и, набрав воды в рот, обрызгала носильщика, а потом она вымыла свои члены и то, что между бедрами и, выйдя из воды, бросилась носильщику на колени и сказала: «О господин мой, о мой любимый, как называется вот это?» – и показала на свой фардж. «Твоя матка», – отвечал носильщик, но она воскликнула: «Ой, и тебе не стыдно?» – и, взяв его за шею, надавала ему подзатыльников.