Сказки 1001 ночи. Эпосы, легенды и сказания

[24], и дыхание ее благоухало амброй, и коралловые уста ее были сладостны, и лицо ее своим светом смущало сияющее солнце. Она была словно одна из вышних звезд, или купол, возведенный из золота, или арабский курдюк, или же невеста, с которой сняли покрывало, как сказал о ней поэт:

      Смеясь, она как будто являет нам

      Нить жемчуга, иль ряд градин, иль ромашек;

      И прядь волос, как мрак ночной, спущена,

      И блеск ее сиянье утра смущает.

      И третья женщина поднялась с ложа и не спеша подошла к сестрам и сказала: «Чего вы стоите? Спустите тяжесть с головы этого бедного носильщика!» И покупавшая зашла спереди, а привратница сзади, и третья помогла им, и они сняли корзину с носильщика и вынули то, что было в корзине, и разложили все по местам и дали носильщику два динара и сказали: «Отправляйся, носильщик!» Но тот смотрел на девушек, таких красивых и прекрасных, каких он еще не видел, а между тем у них не было мужчин. Он глядел на напитки, плоды и благовония и прочее, что было у них, и, удивленный до крайности, медлил уходить. «Что с тобой, почему же ты не идешь? – спросила его женщина. – Ты как будто находишь плату слишком малой?» И, обратившись к своей сестре, она сказала ей: «Дай ему еще динар».

      Но носильщик воскликнул: «О госпожа, я не нахожу, что мне заплатили мало, и моя плата не составит и двух дирхемов, но мое сердце и ум заняты вами: как это вы здесь одни, и возле вас нет мужчин, и никто вас не развлекает. Вы знаете, что минарет не стоит иначе, как на четырех подпорах, а у вас нет четвертого. Женщинам хорошо играть лишь с мужчинами, ведь сказано:

      Не видишь – четыре тут для радости собраны:

      И лютня, и арфа здесь, и цитра, и флейта.

      Четыре цветка тому вполне соответствуют:

      Гвоздика, и анемон, и мирта, и роза.

      Четыре нужны еще, чтоб было прекрасно вce:

      Вино, и цветущий сад, динар, и любимый.

      А вас трое, и вам нужен четвертый, который был бы мужем разумным, проницательным и острым и хранителем тайн».

      И когда девушки услышали слова носильщика, которые им понравились, они засмеялись и сказали: «Кто же будет для нас таким? Мы девушки и боимся доверить тайну тому, кто не сохранит ее. Мы читали в каких-то преданиях, что сказал ибн ас-Сумам:

      Храни свою тайну, ее не вверяй;

      Доверивший тайну тем губит ее.

      Ведь если ты сам свои тайны в груди

      Не сможешь вместить, как вместить их другим?

      Об этом же сказал, и отлично сказал, Абу-Новас[25]:

      Кто людям поведает тайну свою —

      Достоин тот знака позора на лбу».

      Услышав эти слова, носильщик воскликнул: «Клянусь вашей жизнью, я человек разумный и достойный доверия, и я читал книги и изучал летописи. Я проявляю хорошее и скрываю скверное, ведь поэт говорит:

      Лишь тот может тайну скрыть, кто верен останется,

      И тайна сокрытою у лучших лишь будет;

      Я тайну в груди храню как в доме с запорами,

      К которым потерян ключ, а дверь за печатью».

      Услышав столь искусно

25

Абу-Новас – один из значительнейших арабских поэтов эпохи расцвета халифата (убит около 810 года н. э.). В своих стихах он выступает как певец любви и вина и как язвительный, хотя несколько грубоватый, сатирик.