Чувства. Ирина Григорьева

было душновато…

      Поезд вновь медленно набирал скорость, и Егор попытался украдкой разглядеть девушку, которую в жизни видел всего второй раз, но сотни – во сне.

      Как только состав двинулся, она присмирела и вжалась в боковую перегородку.

      Он ожидал, что сейчас в его груди что-то ёкнет – ведь такие совпадения не могут быть случайными! – но вместо этого почувствовал лишь раздражение от того, что ввязался в очередную историю.

      «Глаза красивые, а в остальном – обычная…», – сделал он наконец вывод и успокоился.

      – Что уставился? – девушка заметила его взгляд и покрылась румянцем.

      – Какого лешего ночью по путям шастаешь? – спросил вместо ответа за Егора Сергей.

      – Вас забыла спросить! – парировала незнакомка.

      В этот момент она повернулась, и Егор рассмотрел на её руке чуть ниже плеча синяк. Картинка потихоньку начала собираться.

      – От маньяка убегала? – иронично спросил машинист.

      – Хуже… – девушка сказала это без вызова, даже с испугом, и Егору стало её жаль.

      Она, видимо, начала отходить от шока и задрожала.

      – Серый, чаю налей! Видишь, дрожит вся. И свитер мой старый дай, – и Егор переключил своё внимание на дорогу.

      Пока помощник возился с кипятком, девушка успела надеть кофту и присела на маленький стульчик в углу.

      Сергей подал ей алюминиевую кружку с дымящимся напитком и уселся на своё место.

      Они ехали в тишине довольно долго…

      Сергей, которого, видимо, разбирал интерес, наконец не выдержал и спросил:

      – Как тебя звать-то? Анна Каренина?

      – Алёна, – ответила та недовольно и добавила. – И я не собиралась под поезд бросаться.

      – А что тогда делала? – не унимался помощник.

      – Если всё как есть расскажу – всё равно не поверите.

      – А ты попробуй, – подал голос Егор, которому страшно хотелось узнать её историю, но выспрашивать не позволяла гордость.

      Алёна напряглась, ей было неуютно в этой роли, но она решила рассказать всё как есть вместо того, чтобы ещё больше нагнетать обстановку неясностью. К тому же она уже видела этот самый момент раньше, и тот, кто притащил её сюда, отреагировал в её видениях вполне нормально.

* * *

      После смерти бабули Алёна почти неделю ходила, как во сне…

      Она смутно помнила похороны, каких-то людей, снующих по дому. Отвечала на вопросы невпопад и даже засмеялась на кладбище, вызывая у людей к себе лёгкое пренебрежение, как к полоумной.

      Когда в доме всё стихло, одиночество обрушилось на неё отрезвляющей болью. По мере того, как отчаянье росло в её сознании, она возвращалась к реальности.

      Чтобы хоть как-то заглушить эмоции, она принялась убирать дом. С утра до вечера она скоблила, драила, отмывала всё, что попадалось в её поле зрения. Когда вся изба была вылизана, она отправилась на огород, но вскоре стала выдыхаться…

      Как-то вечером Алёна лежала в постели с книжкой. Она дошла до самого