Жертва опыта. Дмитрий Игоревич Михин

говорю: вставать пора. А он не слушается. Я ему раз, я ему два, я ему три – а он все за свое, еще и ухмыляется мне, закрыв глаза! – встревоженно рассказал наставник.

      В это время Петя, понурив головой и молча выслушивая не без стыда перед дедушкой, подумал: «Все рассказал ему, а ведь я встал и пришел раньше его пяти минут. Ну и ябеда!»

      Но дед, выслушав, сказал только:

      – Да будет тебе. Он еще мальчишка. Разве мы не были еще теми избалованными? Не сердись ты так на него. У него свое время, у нас – наше, что мы теряем, когда наши дети балуются? Да мы только рады за них, что у них есть такое стремление жить, только для нас это осталось в наших юных временах, на которые мы смотрим через них.

      Андрей Петрович не стал возражать Виктору; он и не любил с ним спорить – хотя и приходилось, – испытывая глубокое уважение к нему, поэтому часто соглашался с ним.

      А Петя, скрывая радость, что за него заступились, ехидно упрекал в уме Петровича: «Высунул язык? Коль так – получай, обманщик!»

      – А ты, Петенька, – вдруг обратился дедушка, – будь послушнее. Андрей Петрович все-таки твой учитель – уважай его.

      Петя посмотрел из-под бровей, которые приняли вид раскаяния, с невинными глазками, дав таким образом свое согласие и обещание.

      – Марфа, что ты все суетишься? Присаживайся, мы уже давно как должны были все сесть за стол, все никак не можем собраться, – обратился Андрей Петрович к ней.

      – Вот, что я не люблю, так это вечный беспорядок: все идет на самотек, все лежит не на своем месте, никогда ничего не делается вовремя, этого нет, этого не дождешься. Но славу Богу, в моем классе такого нету; уж как хотите, но весь этот балаган не коснется мною так облагораживаемого святого места, Бог тому свидетель. Я считаю, что во всем должен быть порядок и послушание, чтобы каждый пунктуально следовал поставленным правилам.

      – Вы, Андрей Петрович, не беспокойтесь: все уладится, дайте только время, – сказал Виктор Испиранов.

      – В том-то и дело! Им все даешь, а они его тратят на непонятно что!

      После этих слов дедушка, не став возражать собеседнику, улыбнулся без всякого намека на упрек и стал посматривать в окно.

      Марфа Ивановна, завершив свои насущные дела, села и с неким нравоучением обратилась к Андрею Петровичу:

      – Вот вы жалуетесь, что в этом доме нету порядка, и я должна с вами согласиться, так как не без вашего участия все это происходит, отчего мне приходится задерживаться и все поправлять.

      – Я? – удивленно спросил. – Да когда же я не следовал бы мною же установленным правилам?

      – А вот извольте. Почему вы сегодня с утра не были у Петеньки?

      – Как это не был? Был я. Кто вам такое сказал?

      – Мне все Петенька рассказал, так что потрудитесь объясниться.

      Андрей сразу перевел взгляд на Петю, который тут же, как ошпаренный, отвернулся от него и приник к блюдцу отпить чаю, размышляя: «Зачем я проснулся сегодня?»

      Андрей Петрович, нахмурив брови, продолжил:

      – И вы верите этому сорванцу? Да ведь в его словах ни