Мариам. Талант соединенный с мужеством. Отсутствует

то есть слово. Слово и лечит, и ранит. Корифей отечественной невропатологии В.М. Бехтерев говорил: «Если больному после разговора с врачом не стало легче – это не врач».

      В наш век цивилизации и стремительного прогресса к услугам медиков предоставлены новейшая техника, электронная диагностическая и лечебная аппаратура. Наука дошла до того, что ЭВМ может выдавать готовый диагноз. Но машина, какая бы она ни была, никогда не заменит живого слова участия, утешения, слова, облегчающего страдания и вселяющего надежду. Мудрость, гласящая, что практика без теории слепа, а теория без практики мертва, наверное, больше всего относится к медицинской науке, пришедшей от колдовства и знахарства к удивительным современным достижениям. Выдающиеся деятели отечественной медицины были, есть и будут. А сколько безымянных, каждодневно совершающих дела, граничащие с подвигом!

      Боль и радость

      Марлен Крюков, корреспондент газеты «Правда»,

      Заслуженный работник культуры РСФСР – России (1981), лауреат премии Союза журналистов СССР (1984)

      Она уже на пенсии, но мы, её давние знакомые, сколько бы нам лет ни было, зовём её просто Марьям. Так уж принято на Кавказе – звать по имени.

      А она, наша Марьям, родом из Дагестана. По национальности лачка. Есть такая народность в том многонациональном горном крае.

      Марьям и внешностью, и характером истинная горянка – яркая, импульсивная.

      Марьям Ибрагимова – врач. Она долго заведовала отделением в Кисловодском санатории «Десять лет Октября».

      Но не только врач. По-прежнему много времени занимает у Марьям писательская работа. Она автор многих романов, нескольких повестей и поэтических книжек.

      Если доводится быть в Кисловодске, я обязательно захожу к Ибрагимовой. Так было и на этот раз. Обычно тем для разговора с Марьям искать не надо. Когда человеку до всего есть дело, они обступают со всех сторон. Но больше всего она была взволнована одним: почему стали ссориться люди разных национальностей?

      И где? У нас в стране, где мы жили как добрые соседи. Где дружба народов не пустой звук. Она скреплена кровью, куском хлеба, разделённым пополам.

      – Прошедшая зима душу мне перевернула, – рассказывала Марьям. – В наш санаторий привезли детей из Армении после землетрясения. Выносили из автобусов и несли на руках в палаты замученных малышей, вели тех, кто постарше.

      Теперь я многих знаю. Часто туда приходила, хотя на пенсии. Ноги сами несли.

      Валентина Барсегян приехала из Спитака с четырьмя детьми. Трое своих, четвёртый – осиротевший племянник. Её девятилетнюю дочь Аннуш привезли с переломом позвоночника. Когда началось землетрясение, в школе шли уроки. Из тридцати шести учеников класса, где училась Аннуш, в живых осталось только пятеро. Аннуш спасло то, что она быстро залезла под парту.

      Поплакала я вместе с бабушкой Мелконян из Ленинакана. Она меня с тоской спрашивала: «Моя невестка молодая, красивая, погибла, а я, старая, осталась жива – зачем?» Говорила ей, что