Мариам. Талант соединенный с мужеством. Отсутствует

на ребёнка, потому что он другой национальности, – да я бы себе руку отрубила. Как можно спокойно на это всё смотреть?!

      Это братоубийственная война! Дикость, сумасшествие, или люди обалдели от какого-то воздействия? Ничего не могу понять.

      Губина: Но вы верите в то, что мир вернётся на нашу землю и на Кавказе всё будет спокойно?

      М.И.: Я верю. А почему верю? Люблю религиозных людей. Всё-таки религия – это большое дело.

      Настоящие умные религиозные деятели, к какой бы религии они ни относились – мусульмане, иудеи, христиане, другие, – мудрые люди… Миротворцы… Делают много хорошего. Не верить ни во что – это ужасно, потому что не верят ни во что только люди ограниченные, им нужна палка, хлыст, насилие.

      А умные должны во что-то верить. Считаю, что все гениальными быть не могут, талантливыми не могут, но верить в лучшее должен каждый.

      И это лучшее идёт от Бога. Я так считаю.

      Губина: Вот в вашем доме на полке есть Коран. Он лежит такой затёртый, такой старый… Семейная ценность?

      М.И.: Да. Я когда-то учила Коран, но алфавит знаю немножко, не весь. Русские книги читают слева направо, а Коран – справа налево.

      Вот, Дианочка, смотри, – обращается к внучке, – этому старинному Корану много лет. Он перешёл от прадедушек, от прабабушек, от твоего дедушки Ибрагима. Вот видишь, дед твой записал по-арабски: и когда я родилась, и когда Бутта, твой дядя, и когда другой мой брат, Джабраил. Записаны все: кто, когда родился, в каком году.

      Это наша семейная реликвия. Её надо хранить.

      Некоторые кадии, муллы, люди, которые умеют читать по-арабски, предлагали за этот Коран большие деньги, говорили: «Отдай нам, мы за него тебе современные Кораны дадим». Я сказала: «Нет, не дам». Даже если очень буду нуждаться и буду голодать, если мне дадут за него миллион, я умру от голода, а эту книгу не отдам, потому что это священная реликвия.

      Я люблю этот Коран, он наш, семейный, его надо всегда беречь. И он у меня под головой. Видишь, какой он потёртый, очень старый Коран.

      Дом её – в самом центре старого Кисловодска, всегда был притягательным местом для многих. Земляки из Дагестана находили под его кровлей приют, становились первыми слушателями её творений. К их мнению она прислушивалась и особо им дорожила.

      Здесь, на улице Чкалова, 16, завершился её земной путь. Сердце Мариам Ибрагимовой перестало биться ранним утром 19 августа 1993 года, в час, когда над городом поднималось яркое солнце, призывая всё живое к жизни, к началу трудового дня.

      И было Мариам 75 лет…

      Невежество и алчность – источник всех земных бед.

Последняя запись, оставленная на конверте смертельно больной Мариам

      Врач Мариам

      Меня часто спрашивали, почему я решила стать медиком.

      Отвечала: