Серый пилигрим. Владимир Василенко

заметное оживление – матросы топотали по палубе туда-сюда, оживленно переговариваясь. Судно заметно кренилось на левый борт, видимо, разворачиваясь.

      Проблему с переполненным мочевым пузырем Барт, отбросив сантименты, решил прямо в чулане, рассудив, что здесь все равно сыро и пахнет не ахти. Затем немного размялся – насколько это позволяли размеры его убежища. Сучил ногами и руками, напрягал их, будто пытаясь раздвинуть стенки своего чулана. Одеревеневшие от долгой неподвижности конечности начали понемногу отходить. Вскоре Барт основательно запыхался. Зато и согрелся немного.

      Снова прислушался к доносящейся снаружи перекличке матросни. Судя по отдельным выкрикам, которые удалось расслышать вполне явственно, судно готовилось причалить к берегу. Недолгим вышло плаванье – чуть больше суток.

      – Пожалуй, оно и к лучшему, – шепотом рассудил юноша. – Сыт я по горло этим корытом!

      Встав на корточки, он уперся головой в дверцу чулана – она была наклонной, даже не дверца, а скорее крышка, как у большого короба. Да, собственно, закуток этот и отличался от короба только тем, что его нельзя было сдвинуть с места, поскольку задней стенкой ему служил левый борт судна, а верхней – палуба.

      Барт осторожно выглянул наружу. Чулан располагался в самом углу кубрика – пространства между грузовым трюмом и верхней палубой. Здесь, как на любом судне, хранился сухой провиант – кули с мукой, крупой и овощами, бочонки с пресной водой. Тут же был сложен и весь скарб кока – котлы, чарки, весы.

      Здесь сейчас темно – свет проникает только из приоткрытого люка, ведущего на палубу. Но Барт достаточно просидел в потемках, чтобы глаза успели привыкнуть и к такому освещению.

      – Вроде бы никого, – прошептал он, подбадривая сам себя. Высунул голову наружу, заглядывая на противоположный край прохода, идущего через весь кубрик. Там, как он заметил еще когда пробирался на корабль, располагаются каюты – одна большая, для команды, и несколько поменьше.

      Не разглядев ничего подозрительного и там, юноша выбрался из своего укрытия. Ослабевшие ноги так и норовили подогнуться, чему способствовала и неслабая качка. Барт, вихляя, как перепивший сапожник, и хватаясь за что ни попадя, чтобы удержать равновесие, кое-как пробрался на противоположный край кубрика. По пути, впрочем, успел пошарить в мешках с припасами. Наиболее свежими оказались яблоки, загруженные, похоже, в Валемире. Тщательно протерев парочку рукавом рубахи, Барт тут же сжевал их вместе с косточками, не обращая внимания на червоточины и помятые бока.

      – Да уж, яблоки на голодный желудок – не самая лучшая идея, – проворчал он под нос, чувствуя, как заурчало в животе.

      Но искать еще что-то не было ни времени, ни желания. Он и так уже умудрился опрокинуть мешок с капустой, две большие кастрюли и целую кучу какой-то мелкой утвари. Шуму было столько, что Барт мгновенно покрылся холодным потом, ожидая, что вот-вот сюда спустится кто-нибудь из команды – посмотреть, в чем дело.

      Он миновал общую каюту для матросов. Дальше,