Серый пилигрим. Владимир Василенко

их не горят восхищением и обожанием? Ерунда, а не бард.

      К тому же у барда должны быть длинные волнистые волосы – белокурые, золотистые или, на худой конец, черные как смоль. Еще не помешают выразительные голубые глаза, тонкие подкрученные усики и, самое главное – томный, чарующий голос. У Барта же волосы рыжеватые, жесткие, как леска, да еще торчат на затылке, как перья в головных уборах дикарей с Архипелага. Усы пока растут плохо, глаза и голос вполне обыкновенные… В общем, приходится юному Твинклдоту добиваться девичьего расположения другими, гораздо более сложными путями, нежели музыка.

      Но сейчас, когда пальцы будто бы сами собой порхают над струнами, извлекая из инструмента медленную и до невозможности печальную мелодию, мысли Барта заняты вовсе не противоположным полом. Задуматься и без того есть над чем. Перед глазами до сих пор стоит жуткий незнакомец в черном, в ушах не стихает предсмертный хрип старого Дабера… О, Аранос-хранитель, может, все это ему приснилось?

      Но нет, не приснилось. К превеликому сожалению. Как не приснилось и то, что кошелек со всеми его сбережениями и деньгами, оставленными дядей для закупки бобов, остался либо в лавке Хорька, либо лежит на дне морском или где-нибудь на улочках портового района В последнем случае, впрочем, долго он не залежится.

      Дуду – так зовут фермера, у которого дядя Дон закупает бобы – обещал приготовить товар послезавтра. Так что с утра Барт, оставив лавку на попечения Бонацио, должен будет отправиться за город. Осталось неполных два дня, чтобы вернуть деньги. Но где их раздобыть?

      Пока вариант только один – то самое порченое кольцо, что он забрал из лавки Дабера.

      Игнис… Барт ничего толком не знал об игнисе, вживую-то видел всего пару раз. Это на западе, возле Рэдрана, его пруд пруди. Говорят, первые годы после образования Разлома красной порчи было так много, что она вилась в воздухе, время от времени выпадая кроваво-красными дождями. Игнис, как кислота, въедается во что угодно – в камень, в металл, в стекло, в дерево. Действует он при этом совершенно непредсказуемо. Иногда от него железо становится вязким и тягучим, как глина, или наоборот, хрупким, как утренний лед на лужах. Живых существ он чаще всего уродует, иногда до неузнаваемости.

      Впрочем, это все старые предания. Воздействие игниса было сильно только первые десятилетия. Во времена Черной зимы он косил немногочисленных выживших наряду с холодом и голодом. Но, однажды слившись с каким-то предметом, он уже становился неопасен.

      Но это кольцо… Это не просто вещь, оскверненная красной порчей. Руны на нём НАПИСАНЫ игнисом. Барт и представить себе не мог, что такое бывает.

      Может, сдать его валорцам? Если уж они охотятся за любыми вещами, отмеченными красной порчей, то уж на эту штуку накинутся, как ястребы. Может, даже какое-нибудь вознаграждение отвалят?

      Ага, держи карман шире! Замордуют допросами – откуда взял. А если даже и расщедрятся на награду – то уж точно не на семь сотен лир.

      А если пойти