Я однажды приду… Часть III. Екатерина Дей

вздох, касание прекратилось, и кто-то радостно сказал:

      – Глеб, всё хорошо, она в сознании и чувствует боль.

      Я не могла посмотреть на этого идиота, который так этому радуется, но сквозь сумасшедшие удары боли в голове уже сочиняла месть, если выживу, конечно. Но вовремя потеряла сознание.

      Не буду открывать глаза, всё так болит, вдруг веки тоже болят, но кто-то опять требует и требует: открой глазки, открой. Я осторожно наморщила лоб в ожидании болевой реакции, но её не последовало и пришлось открыть глаза. Самуил, как хорошо, с ним хорошо, только зачем он так плачет, это же мне больно, не ему, и я решила его успокоить. Правда, получился только шёпот:

      – Самуил, всё хорошо.

      – Глеб, она пришла в себя! Девочка моя, девочка, красавица, любимая моя девочка, как же ты, как ты смогла, все силы, моя девочка!

      Он прижимал руки к груди и плакал, плакал и плакал, пока не появился Глеб. Невероятные светящиеся глаза, мне пришлось прикрыться веками от этого свечения.

      – Катя, ты меня слышишь?

      – Слышу.

      Свой шёпот я сама еле расслышала, но Глеб услышал, совершенно невесомо коснулся щеки.

      – Не больно?

      – Нет, я пока не знаю, где не больно.

      – Я с тобой.

      Попытавшись кивнуть ему, я потеряла сознание. Я приходила в себя, смотрела на Глеба и опять теряла сознание. Когда очередной раз увидела его глаза, то уже не удивилась и только ждала, когда он исчезнет, а он не исчезал. Он тоже ждал, что я опять закрою глаза, а я смотрела и смотрела на него, и он понял, что я вижу его.

      – Привет.

      Я долго думала, кивнуть ему или ответить, решила, что ответить безопаснее и прошептала:

      – Привет.

      Он больше не смог ничего сказать, только смотрел на меня глазами полными любви и боли. Мне пришлось решиться на улыбку, и оказалось, что улыбаться тоже не больно.

      – Мне уже не так больно, уже могу улыбнуться.

      – Я люблю тебя.

      И такая боль в глазах, что я чуть опять не потеряла сознание. Попыталась достать руки, но оказалось, что они чем-то забинтованы так, что не видно пальцев.

      – Что это? Почему?

      – Ты все мышцы себе повредила. И на ногах тоже.

      – Я сама? Зачем?

      Лицо Глеба как-то странно изменилось, как волна прошла, но он справился с собой и спокойно объяснил:

      – Ты сопротивлялась передаче энергии от Олафа и меня. Всеми своими гигантскими силами.

      – Гигантскими?

      – Да. Теми, которые в тебе проснулись, мы едва тебя удерживали, только тело осталось человеческим, ты его ломала об нас.

      Как это – я сама ломала своё тело? Вопрос был таким явным, что Глеб смог слабо улыбнуться.

      – Мы пытались тебя держать и передать тебе энергию, а ты вырывалась так, что могла сломать себе всё. И боли не чувствовала.

      – Я очень всё чувствовала, всё-всё чувствовала, больно невозможно, мозг чуть весь не выкипел…

      Глеб