Звездный король. Князья тьмы. Том I. Джек Вэнс

Герсена не вполне рассеялись. Интонации голоса и акцент выдавали в собеседнике человека образованного – что само по себе ничего не значило. Он мог быть именно тем, за кого себя выдавал – наводчиком, то есть искателем пригодных для жизни планет, попавшим в какую-то передрягу в Крайгороде. Но он мог быть и кем-то другим: ситуация позволяла вообразить возможности, при мысли о которых волосы становились дыбом. Герсен несомненно предпочел бы, чтобы его оставили наедине с его собственными проблемами, но элементарная осторожность подсказывала, что полезнее было бы разобраться в происходящем. Глубоко вздохнув и ощущая некоторое отвращение к себе, Герсен сделал вежливый, хотя и слегка иронический приглашающий жест: «Присаживайтесь, если хотите».

      «Спасибо». Незнакомец благодарно уселся и, в приступе напускной храбрости, казалось, отбросил тревоги и опасения: «Меня зовут Тихальт, Луго Тихальт. Выпьем?» Не ожидая согласия, он подозвал одну из юных дочерей Смейда, девочку лет девяти или десяти, в скромной белой блузе и длинной черной юбке: «Подай-ка мне виски, дорогуша, а этому господину принеси то, что ему нравится».

      Либо выпивка, либо перспектива завязать разговор существенно приободрили Тихальта. Голос его стал тверже, глаза – яснее и ярче: «Как давно вы в Запределье?»

      «Почти пять месяцев, – Герсен старательно изображал наводчика. – Не видел ничего, кроме скал, грязи и вулканической серы… Даже не знаю, стоит ли игра свеч».

      Тихальт улыбнулся и медленно кивнул: «И все же – что может заменить радостное волнение надежды? Мерцающая звезда становится все ярче в окружении планет. Ты спрашиваешь себя – случится ли это, наконец? И раз за разом – удушающий дым и аммиак, буря в атмосфере угарного газа, кислотные ливни! Но ты не сдаешься, летишь дальше и дальше. Быть может, где-то впереди стихийные силы соблаговолили создать более гостеприимный мир. И, конечно же, следующий мир – все то же слизистое болото, все та же пышущая жаром черная пустыня, все те же поля замерзшего метана. Но вдруг – вот она! Планета дивной красоты…»

      Герсен прихлебывал виски, не высказывая замечаний. Судя по всему, Тихальт был воспитанным и образованным человеком, опустившимся под тяжестью забот и неудач.

      Тихальт продолжал, словно беседуя с самим собой: «Где улыбнется удача? Не знаю. Я уже ни в чем не уверен. Удача притворяется неудачей, разочарование притягательнее успеха… Но опять же, неудачу я никогда не назову удачей, а беда всегда остается бедой. Кто может спутать разочарование с успехом? Только не я! Так что все это – одно и то же. Жизнь идет своим чередом, независимо от наших радостей и горестей».

      Герсен начинал расслабляться. Нельзя было представить себе, чтобы кто-нибудь из его врагов демонстрировал подобную бессвязность мышления, располагающую к себе и намекающую на обширный жизненный опыт. Что, если они наняли безумца, однако? Герсен вставил осторожную фразу: «Неуверенность опаснее невежества».

      Тихальт