Мои каникулы в голове физрука Клюшкина. Константин Костенко

― поинтересовался папа.

      – Я дошла до головного вагона… Кабина машиниста пуста. Поездом никто не управляет. По-вашему, это нормально?

      – Может, это ещё одна секретная линия? ― спросила я.

      – В голове?

      – Ну, мало ли… В голове вообще много линий. Я имею в виду, извилины.

      – По-моему, она здесь одна. Только невероятно запутанная.

      – А что с другими пассажирами? ― осведомился папа. ― Ты не догадалась заглянуть в купе других вагонов?

      – А вот это уже вторая странность, ― ответила мама. ― Поезд абсолютно пуст. Поезд-призрак. Мы единственные.

      – Что ж, ― хрустнув газетой и возвращаясь к чтению, сказал папа, ― не будем удивляться. Мы ведь договорились.

      – Присядьте, ― предложил маме Шарипов. ― Съешьте сухарик.

      Усевшись на полку, мама стянула деревянные шлёпанцы и стала разминать ноги. Послышался стук.

      – Что это? ― насторожилась мама.

      Постучали ещё.

      – Стучат в дверь, ― сказал папа.

      – Мистика какая-то, ― тихо проговорила мама. ― Я прошла поезд до самого хвоста. Никого не было. Шарипов, да гавкни ты уже, наконец, для приличия.

      – Не понимаю, зачем? ― удивился пёс.

      – Чтобы знали, что с нами собака и остерегались. Мы же не знаем, кто там.

      – Ну, гав, ― нехотя сказал Шарипов.

      – И всё?

      – Гав! Гав-гав! Достаточно?

      – Я открою, ― спрыгнув с полки, сказала я.

      – Таня, осторожно. ― Папа поднялся, вооружившись свёрнутой в трубку газетой.

      Я открыла. За дверью стоял незнакомец в ярко-сиреневом пиджаке и таких же брюках. На вид ему было около пятидесяти. Голову украшала беспорядочная шевелюра с густой проседью, больше похожая на гнездо, под носом были точно такие же пышные и взлохмаченные усы. Ещё одной необычной и отличительной деталью его гардероба была обувь: сверкающие в электрическом свете туфли из позолоченной кожи. Было в нём что-то от фокусника.

      – Кто вы? ― поинтересовалась мама.

      Поглядев на нас широко раскрытыми и слегка безумными глазами, незнакомец произнёс:

      – Ни за что и ни при каких обстоятельствах не переключайте синий тумблер. Слышите?

      – Простите, ― спросил папа, ― что за тумблер? Где он?

      – Не знаю, ― ответил незнакомец, ― но если увидите, не троньте. Лучше обойти стороной. Иначе всем нам несдобровать. А теперь простите за беспокойство… Спокойной ночи.

      – Стойте! ― опомнилась мама. ― Нам с вами надо поговорить.

      Но сиреневый незнакомец, будто не слыша, покинул купе. Быстро натянув деревянную обувь, мама потребовала, чтобы Шарипов шёл за ней: ей нужна охрана. Ссылаясь на неважное самочувствие, Шарипов сказал, что предпочёл бы остаться. Мама заметила, что до тех пор, пока он не обнаружил способности говорить, он ей нравился больше, и что природа мудро распорядилась, лишив домашних питомцев возможности озвучивать свою точку зрения, чтобы