Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том второй. Нелли Шульман

людям.

      – Синьор Корвино, – взглянул на него герцог: «Вы говорили, что после Генуи отправитесь в Рим?».

      – Да, – кивнул Петя: «Мне надо обсудить кое-какие поставки».

      – Я напишу послание брату, кардиналу Фердинанду Медичи, – Франческо присел к столу. «Он устроит вам аудиенцию у его святейшества».

      – Благодарю – Петя поклонился.

      – Потом возвращайтесь к нам, – добавил Франческо: «Иначе дамы заскучают».

      Оказавшись на площади Синьории, Петя просто постоял, улыбаясь, вдыхая южный ветер.

      Интерлюдия

      Лондон, март 1571

      Аудитория лекционного зала Тринити-Колледжа в Кембридже отчаянно шумела. Профессор богословия Томас Картрайт постучал по столу: «Продолжим!»

      – Это ересь! – крикнули с места: «Не зря вас хотят изгнать из университета!»

      – Ересь, – яростно отозвался Картрайт, – искажать слова Иисуса и его апостолов! Покажите мне место в Евангелии, где говорится, что церковь должна управляться пастырями в золотых одеждах! Тогда я сойду с этой кафедры и более сюда не вернусь!

      – У нас была Реформация, – сказал еще один студент, – не хватит ли?

      – Мы освободились от власти епископа Рима, – усмехнулся Картрайт, – но у нас не хватило сил и уверенности разрушить остальную иерархию.

      – Но разве человек может обращаться к Богу, без посредства священников? – раздался неуверенный голос.

      – Все мы, – Картрайт обвел рукой зал, – создания Божьи. Как можно отказывать образу и подобию Бога в разговоре с его Создателем? Как можно, облачившись в расшитые одеяния, преграждать человеку путь к его Творцу?

      – Но это атака на основание церкви! – возразили сзади.

      Картрайт помолчал: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос».

      – Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? – кто-то продолжил цитату. Профессор поклонился: «Лекция окончена».

      Студенты, переругиваясь, выходили из аудитории. Отдышавшись, профессор хмыкнул: «Еще немного, и меня лишат не только университетского поста, но и возможности выступать публично».

      – Ничего, – решил Картрайт, – поеду в Женеву, или Антверпен. Там свободней.

      – Профессор, – услышал он голос, говоривший о храме Божьем.

      – Да, – он повернулся.

      Высокий мужчина с повязкой на глазу серьезно смотрел на него: «Я бы хотел с вами поговорить».

      Они сидели у камина в заваленной книгами и рукописями комнате.

      – Сэр Стивен, – Картрайт вздохнул, – вы не сможете открыто признаться в ваших убеждениях. Вы любимец королевы, но нас пока считают еретиками. Не похоже, чтобы это положение как-то изменилось.

      – Я тоже, – он указал на связки томов, – каждый день жду распоряжения собирать вещи. Но я могу уехать на континент, а вы куда уедете?

      Степан вспомнил слова Матвея Башкина: «Грызем себя и терзаем, остается только