Принц Чёрных Барханов. Артём Александрович Кившарь

Судьбы. И уединилась твоя мать в Черном Дворце, позабыв о ребенке, вынашивая лишь планы мести отступившимся от нее детям. И забрал я тебя в Страну Миллиона Мелких Капель, которая была, есть и будет Всегда и Везде, и воспитал тебя как истинного сына Великого Отца. Но украла тебя через несколько веков Королева Тьмы и выжгла твою память черным огнем своей злобы, подарив новые воспоминания. "Чего она добивалась этим?" – спросишь меня ты. "Не знаю", – отвечу я, ибо всегда были сокрыты от меня ее помыслы, темные и непонятные. Верить мне иль нет – решать тебе, но знай, сын, что поведал я чистую правду.

      Я поверил ему. Не знаю почему, но поверил. Конечно, нелегко было осознавать, что все то, что я знал о своем детстве на протяжении столетий, мнимо, но я смирился с этим. Но с какого момента начинались подлинные воспоминания, как определить ту границу, которая разделяет в моей памяти ложь и истину? Я спросил об этом у отца, но он только пожал плечами, я поинтересовался об этом у Лорели и Равола, но они тоже не дали мне ответа. Я сам должен был понять это, в строгом хронологическом порядке, шаг за шагом перебирая в мозгу оба своих детства. Поэтому я позабыл о времени и целыми сутками витал среди огромных и завораживающих своей красотой дворцов, не обращая ни на кого и ни на что внимания, а все думал и думал. Порой мне казалось, что вот она ― грань, разделяющая воспоминания, вызванные матерью, и реально происходившие давным-давно события, но всплывали в сознании новые подробности, и я начинал сначала. Я сравнивал детство, проведенное в Стране Миллиона Мелких Капель, и детство, якобы проходившее в Черном Дворце, пытаясь добраться до того места, где сливались и то, и другое, и дальше все текло, как одна река, но у меня ничего не получалось. Мои вновь обретенные сестра и брат, родные и по отцу, и по матери, всячески старались помочь мне, но ни их ментальные силы, ни моя не могли справиться с этой задачей. В душе у меня все переворачивалось от осознания безысходности. В который раз после договора с Всадниками Судьбы я испытывал такое горькое отчаяние? В пятый? А может быть в десятый? Или оно было внутри меня постоянно на протяжении этих четырех месяцев? Или веков? Нет, были и радость встречи с Винсентом, и пьянящая подготовка к войне, и восторг побед, когда мне тоже казалось, что уже нет выхода. Так может и сейчас не все потеряно? Так может это очередная темная полоса моей жизни, за которой последует светлая? Да, так оно и будет, решил я и, наверное, в сотый раз плюнул на вопросы и загадки, мучавшие меня, отложив поиски ответов на потом.

      Я пробыл в небесном городе около двух недель, одну из которых я потратил на бесцельные блуждания в дебрях собственной памяти, а другую ― на общение с отцом, братом, сестрой и многими другими Живущими-В-Тумане. Я узнал, что тогда в степи со мной разговаривал Равол, и что его злорадный смех предназначался не мне, а приближающимся гвардейцам Скворта. Он признался, что был сильно удивлен, когда мне удалось вырваться из-под его контроля.

      – Но почему тогда я не потерял одежду, как в этот раз? ― спросил я как-то