Принц Чёрных Барханов. Артём Александрович Кившарь

тогда просто уйти с Земли в другие Измерения, а не торговаться с Всадниками, тогда бы не попал я в эту историю, которая уже меня конкретно достала.

      Как в своем сне я видел в кромешной темноте, так и сейчас я все четко различал сквозь туманную завесу. Сон, странный и загадочный, страшный и непонятный, заставил выйти меня на улицы Тровера после недель добровольного заточения в борделе Семилианны. Это сон вновь швырнул меня в водоворот событий. Сон, ужасный, пугающий… К черту! Если постоянно думать, то высохнут мозги. В них и так уже полно тумана. Я расхохотался, а братья и сестры смотрели на меня черными дырами глаз и их лица цвета слоновой кости выражали недоумение. А я зашелся и уже не мог остановиться. Это же надо, тумана в мозгах полно! Да они сейчас и являются чистейшим туманом!

      Когда я успокоился, и мы отправились дальше, то я постарался не морочить себе голову бесплодными поисками ответов на многочисленные загадки, роившиеся в ней. Мы приближались к самому величественному дворцу в этом небесном городе. Он взметнулся так высоко, что подпер луну самой далекой звезды, он был так огромен и строг, что не участвовал в хаотичном передвижении вместе с другими дворцами, а стационарно стоял посреди гигантской площади. Серебро луны покрывало его стены, витражи из цветного тумана украшали окна и двери, а некоторые башни уходили в глубины Вселенной, то закручиваясь спиралью, то изгибаясь зигзагом, то устремляясь стрелой. Мы вошли в сияющие ослепительным светом ворота и, петляя в лабиринтах коридоров и лестниц, двигались к сердцу дворца, к сердцу Страны Миллиона Мелких Капель.

      И вот я в Тронном Зале стою перед тем, кто называет себя моим отцом. Простое лицо, бледное и до боли знакомое. Благородные черты, гордо вздернутый подбородок, прямой взгляд, голубоватые длинные волосы. Но больше всего поразили меня его глаза. Это была не зияющая пустота, казавшаяся родственницей самого Ничто, как у моих спутников, а карие человеческие глаза. Высокий, довольно-таки крепко сбитый. И везде пурпур: на стенах, потолке, полу, на одежде этого существа.

      – Лерон! Мальчик мой, ты вернулся! – словно колокола зазвонили в зале.

      Он подошел ко мне, раскинув руки, и, счастливо улыбаясь, сильно обнял меня. По-отцовски. И сразу в голову ворвались воспоминания. Они летели и летели, а я думал, что голова моя не выдержит такой стремительной информационной атаки и взорвется, и мне было жутко, так как я позабыл, что в этом не будет ничего страшного, ведь она была из тумана.

      Когда все это закончилось, то в башке у меня было два вполне отчетливых и реалистичных варианта моего детства, и каждый изобиловал такими мелкими деталями и подробностями, что мне стало плохо. Я не знал, где истина, а где ложь. Как отличить правдивые, подлинные воспоминания от специально кем-то вызванных, мнимых?

      – Отец!!! Я заклинаю тебя, объясни мне, что все это значит!!! – закричал я, и задрожали стены дворца, и упали на колени Лорель, Равол и все остальные.

      Только отец продолжал стоять напротив меня. Ни одна капелька тумана не дернулась у него на лице. Оно было, словно белый