Эллирея. Елена Владимировна Литвинова

Попробуйте только забрать, загрызу!

      Герцог обернулся и странно посмотрел на меня, его губы почему-то дёрнулись в подобии улыбки, а Ириена испуганно таращилась на меня, моргая своими огромными глазами:

      – Да… как… ты… смеешь, шваль подзаборная, так называть господина Картера! Господин, прикажите всыпать плетей!

      – Десять плетей, переезд в казармы, а сына, пожалуй, оставьте с ней! – улыбка исчезла с лица герцога так же неожиданно, как и появилась.

      Стоявший за спиной хозяина мужчина наконец-то объявился в комнате. Он был огромного роста с жутким шрамом через всё лицо, надорванной губой, из-за которой казалось, что он улыбается, но улыбка выходила жуткой.

      – Дай руки, лорка!

      Я протянула ему руки, глядя в глаза. Он связал их веревкой, которая была у него тут же на поясе.

      – Я не лорка! Я – Эллирея Вакур!

      – Замолчи, лорка, и радуйся, что у хозяина сегодня хорошее настроение, и ты получишь всего десять плетей, а не пятьдесят, что полагается за оскорбление сиятельства, – тихо говорил мне на ухо этот мужик. Иди давай! – он подтолкнул меня в спину, и я в одной рубашке и босиком вышла во двор поместья, где собралось, казалось огромное множество людей.

      Мы остановились в самом центре перед главным входом, оборотни жадно рассматривали меня и также жадно принюхивались. В толпе я увидела Горда, который делал мне какие-то знаки, но от холода я стала плохо соображать, на меня от всего происходящего накатила апатия. Двое мужчин вынесли широкую лавку и поставили её рядом со мной. Тот здоровяк – оборотень толкнул меня на неё, заставив лечь на живот. Раздался треск, и моя спина и ягодицы оголились. В толпе я услышала:

      – Сладко пахнет, лорка, она моя…

      – Нет, Ригус, обойдёшься, первым буду я, я её давно приметил, только по запаху не мог понять, что она – лорка!

      Мне казалось, что я схожу с ума от ожидания своего наказания и этих мерзких слов, что вызывали в моей душе желание заткнуть им всем глотки самым простым способом – убить!

      Первый удар зажёг на моей спине пожар, второй разжёг пламя, третий и четвёртый слились в один, а после пятого моё сознание отказало мне, и я уплыла в блаженное небытиё.

      Я очнулась от того, что кто-то попытался залить мне в рот мерзкую на вкус гадость, и я вырвала её обратно.

      – Нужно выпить, Эль. Это доктор принёс! У тебя жар, молоко перегорает, поэтому надо пить зелье!

      – Не… могу… – выдавила я из себя, с трудом открыв глаза, перед которыми всё плыло и качалось. Я видела лицо Горда с большой кружкой с зельем, которое он уговаривал меня выпить.

      – Соберись, девочка, твой сыночек без тебя скучает, плачет, нянька его, малолетняя егоза, не может без тебя уложить спать!

      – Где.. он…

      – Он в соседней комнате, с той маленькой оборотницей, играют. Я нашёл для Ллойда кормилицу и заплатил ей. А твоё молоко почти перегорело…

      – Сколько…

      Горд понял меня:

      – Уже три дня прошло…

      – Моя спина…

      – Почти всё зажило…

      – Лорка…