Эллирея. Елена Владимировна Литвинова

который втравил меня в это, и ведь же не отстанет!

      – Я его знаю?

      – Горд, пока я для него не сделаю кое-что, я не могу ничего говорить! Просто поверь! Как только можно будет всё рассказать, ты узнаешь первым!

      – Хорошо, Эль. Я сейчас схожу за едой, а вы не скучайте без меня!

      Я взяла Ллойда на руки и стала напевать старинную эльвинскую песню, которую пела мне моя мама. Я перевела её на ританийский, и теперь мой сын стал единственным слушателем моего стихотворного и певческого таланта. Голос у меня не был таким нежным, как у моей мамы, но эльвинская кровь давала мне преимущества: петь я умела и любила!

      Справа – лес, а слева – поле,

      Впереди – дорога!

      Ты иди по ней смелее!

      И печаль – тревога

      Не заденет твоё сердце,

      Не затронет горе.

      Ты иди по ней смелее

      И вернёшься вскоре!

      Так я напевала, пока не услышала под дверью скрип половиц, как-будто кто-то стоит и слушает! Я вскочила с кровати и резко распахнула дверь: за ней стоял сам хозяин поместья и как-то странно глядел на меня, а потом молча развернулся и ушёл. Я закрыла дверь и поняла, что опять этот мужик видел меня в одной рубашке.

      " Надеюсь, за совращение господина я не получу плетей?" – усмехнулась я и прилегла на кровать, уснула, пока не услышала, как пришёл Горд, и его тихий разговор с кем-то за дверью.

      – Кто там? – спросила я.

      – Никто, спи, – сказал лейтенант и устроился на маленькой походной кровати, на которой ему приходилось спать с моим переселением к нему в комнату.

      Утро следующего дня встретило меня мрачным лицом Горда. Он, почему-то, собирал мои вещи в большую сумку.

      – Что случилось, Горд? Хозяин отпустил меня? Я смогу уехать?

      – Нет, Эль, нет, – мужчина явно не хотел разговаривать со мной, но меня это встревожило.

      – Что происходит, лейтенант Горд? – я почти кричала, – не смей пугать меня!

      Ллойд, услышав мой голос, проснулся и заплакал. Горд отвлёкся от сбора моих вещей и взял со стола молоко, чтобы покормить младенца. На меня он даже не смотрел.

      – Собирайся, Эль, ты переезжаешь, приказ Его Сиятельства, будь он неладен!

      – И куда… Не говори только, что к лоркам в казармы…

      – Нет, Эль… Оттуда  я бы тебя смог вытащить, – Горд по-прежнему не глядел на меня, – ты переезжаешь в покои фавориток Его Сиятельства герцога Юлиуса Картера…

      – Нет! – только и смогла вскрикнуть я, – что можно сделать, Горд? Я не хочу…

      И тут дверь комнаты лейтенанта распахнулась, и в неё вошёл уже известный мне мужчина со шрамом.

      – Госпожа, вы готовы?

      – Госпожа, госпожа… надо же? – истерически засмеялась я, – а как же лорка? А теперь госпожа… А вот и нет!

      – Что нет? – опешил оборотень.

      – Нет, значит, что я ещё не готова! А когда буду, тогда и придёшь! – я выставила мужчину из комнаты и закрыла за ним дверь, затем села на кровать и разрыдалась. Горд подошёл ко мне и обнял за плечи, потом присел и, продолжая кормить моего сына, стал поглаживать меня покалеченной рукой по спине,