Испания. Игорь Райбан

я лежал внизу на деревянных двухъярусных нарах, так называемых «шконках», покрытых грязным тряпьем.

      Как на них очутился – я не помнил.

      Другой ряд нар тянулся поперек камеры к окнам, отстоя от «моего» ряда нар на расстояние чуть больше метра.

      Один из «волков», здоровый плечистый громила, сидел напротив на соседнем ряду шконок. Он нагло усмехаясь, грыз гнилыми зубами щепку—зубочистку, крутил её во рту. Понятно, местный «пахан» камеры.

      Другие, здоровые ростом и весом, четверо «шестерок», стояли по двое с боков, одной рукой пряча что-то за спинами.

      Скорее всего «заточки», или ножи навахи, пронесённые в камеру.

      А у «пахана», также виднелся клинок, засунутый в голенище сапога, на приметном месте.

      Я приподнялся, присаживаясь на шконку, между делом обращаясь к «добрым» людям:

      – Доброе утро, добрые сеньоры!

      «Душевные» кабальеры захохотали в голос, похлопывая руками по коленям.

      Да я был прав: у двоих в руках находились навахи.

      Сквозь гнусный смех, главарь проговорил:

      – Chu’pate esa? Monseñor. (Предложение мне вступить в половую связь).

      – Си, си, сеньоры, – глупо улыбаясь обступившим «добрым» людям, выдавил из себя. Медленно встал со шконки, и поднял руки вверх, берясь ладонями за бортик верхней шконки, проверяя его на прочность.

      Верхний ряд шконок на расстоянии двух метров от пола: то, что надо.

      – Си, сеньоры, сейчас всё будет, – я словно подтягивался телом, держась за бортик верхней шконки.

      И раздался новый взрыв смеха тюремных волков.

      А что, я «шутить» умею. В клоуны, что ли, податься на старости лет?

      Раз – подтягивание.

      – А пусть повисит, может, задница помягче станет, – перекидывались шуточками «сеньоры», внимательно следя за моими телодвижениями.

      Два – подтягивание.

      Набирая энергию, заходя в боевое состояние, замедляя время.

      – Нет, может, он незрелый ещё, сейчас пов…

      Всё! Третье подтягивание. Последнее.

      Мгновенно, рывком забросил ноги на толстую шею главаря, в движении скрещивая их для летального захвата! Есть.

      Тут же кидаю тело руками на плечи рослого, ближайшего «шестерку», готовя кисти рук к смертельному захвату шеи! Есть.

      Раздался почти одновременный двойной хруст, сворачиваемых шейных позвонков двоих «добрых» людей.

      Скользнув рукой по ослабшему тело «шестерки», ухватил наваху из руки, отбрасывая труп от себя, на другого «волка», пытавшегося замахнуться навахой.

      И тут же, используя для опоры свернутую шею главаря, швыряю свернутое пружиной тело между верхней и нижней шконкой, где сидит главарь, только уже отошедший в мир иной.

      Всё. Кувырок боком, выпрямляя и ставя ноги на пол.

      Оказываясь в проходе между вторым и третьим рядом нар, считая от «моего» ряда. Раздался звериный рев ругательств разъяренных шакалов, не ожидавших от меня сопротивления.

      Принимать