Стрелецкий десятник. Николай Кондратьев

спросил:

      – Он говорил тебе, что в грамоте?

      – Да, государь. По пьянке болтал несуразное.

      – Что сказал?

      – Говорил, что идут крымцы и ведет их Михаил Иоаннович, якобы великий князь.

      Иван отвернул полог и спросил с издевкой:

      – Какой же это великий князь, кроме нас?

      – Другой, из Литвы. И будто он не признает тебя государем, а хочет на престол московский возвести Юрия Васильевича…

      Афанасий увидел на лице царя подобие улыбки, более похожей на оскал. Иван продолжал издеваться:

      – Мой брат Юрий Васильевич глух и безгласен. Как он может стать великим князем?

      – Афанасий про другого, кой старше тебя, государь. Сын великой княгини Соломонии…

      Иван соскочил с кровати, лицо его перекосилось, глаза готовы вывалиться из орбит. Он схватил обеими руками Афанасия за воротник рубахи с такой силой, словно собирался удушить.

      – Врешь, подлый! Этого не было в грамоте!

      Афанасий прохрипел:

      – Слова Данилы, Богом клянусь!

      Вошел Спиридон. Ему показалось, что царь отбивается, он выхватил нож, и мгновение отделяло боярича от смерти. Иван это понял, сильно толкнул Афанасия, который упал на колени, и поднял руку. Спокойно, будто ничего не случилось, сказал Спиридону:

      – Не тронь. – Пошел, сел на постель. Некоторое время почесывал редкую бороду. Афанасий стоял на коленях, закрыв лицо руками.

      – Запомни, Афонька, – Иван говорил раздельно и внушительно. – Никакого разговора у нас не было, и ты ничего не слыхал от Данилки. Забудь все, иначе укорочу тебя на голову! А теперь выдь на минутку. – Когда дверь за ним закрылась, обратился к Спиридону: – Ну?

      – У боярича Данилы был только боярич Афанасий. Уложил его спать. Данила много говорил про крымцев, про твоего братца, князя Юрия Васильевича, и другое, а что именно, мой дурак не запомнил. Я дал ему по морде.

      Иван закинул ноги на кровать и, укрываясь одеялом, как бы про себя сказал:

      – Опередил боярич… Ладно. Кто следил?

      – Васек, малайка боярина Прокофия.

      – Дурак ты, Спирька. Наушников не бьют. Их либо вешают, либо награждают. Дай малайке семик, он тебе еще пригодится. Что еще?

      – Малайка говорил, что поймал его Афанасий под дверью и отдубасил…

      Неожиданно для Спиридона Иван от души рассмеялся:

      – Еще раз ты дурак, Спирька! А я ломаю голову, почему брат на брата пошел? Почему родичи перегрызлись? Ловок Афоня! Зови его сюда.

      Вошел Афанасий и повалился около кровати:

      – Помилуй, государь! Не ведаю, чем прогневал тебя!

      Иван довольно весело посмотрел на боярича:

      – Вставай, Афоня, хвалю, что не таился от меня. Но запомни: сказанное мне не повторяй никому, даже на исповеди. Грех на свою душу беру. Понял?

      – Понял, государь.

      – И еще. Ты не должен сейчас видеть Данилу. Собирайся по-скорому и скачи в Москву. В Разбойном приказе найдешь Юршу, поедешь с ним в Дикое Поле. Отвечает за дело Юрша, ты под его началом.

      Афанасий сделал протестующее движение, но вслух