Стрелецкий десятник. Николай Кондратьев

ему покои не на своей половине, как родственнику, а как гостю. И обидно и досадно, а спорить не станешь.

      Афанасий же, выпроводив Даниила, походил по горнице, выпил квасу. Холопу приказал убрать со стола и хотел идти на половину жены, когда вбежал Спиридон:

      – Беда, боярич! Из царской опочивальни пропала грамота, что привез гонец с засеки. Поможешь найти иль будить боярина Прокофия?

      – Помогу. Грамота нужна царю?

      – Ему.

      – Откуда пропала?

      – Оставил в «келье», а сейчас там нету. Стражник говорит, что проходил только твой холоп.

      Афанасий быстро повернулся к холопу, убиравшему стол:

      – Ты в царевой «келье» был?

      – Нет, упаси Бог! Мы порядок ведаем. Боярич же Данила во все чуланы шастал, он и в «келью» заходил.

      – Чего-нибудь вынес оттуда?

      – Не, не видел. Кажись, одна свеча в руке была.

      Спиридон заторопил:

      – Где он? Пошли, боярич. Государь с меня голову снимет, да и тебя не помилует.

      Пустились чуть не бегом, прихватив и холопа. Ворвались в светелку. Даниил стоял в переднем углу перед иконой с лампадой и читал свиток, услышав шум, поспешил спрятать его за спину. Спиридон прыгнул к нему, вырвав свиток, крикнул:

      – Тот самый! – И выскочил за дверь.

      Даниил опомнился и с пьяным криком: «Смерд! Как смеешь!» хотел погнаться за ним, но Афанасий удержал:

      – Данила, в уме ли ты? Это свиток царя, он ищет его.

      – Ну и что?! Нашел… А знаешь, что там…

      – И знать не хочу. Ты, братец, пьян. Ложись-ка спать.

      Афанасий и его холоп помогли Даниилу раздеться, уложили на постель. Тот все время порывался рассказать, что ему удалось прочесть. Афанасию было любопытно узнать, но через силу делал вид, будто то его не интересует. Он отпустил холопа и принялся уговаривать Даниила помолчать и уснуть, чем раззадорил пьяного еще больше. Но когда из пьяной болтовни Афанасий понял, что крымцы ведут какого-то самозваного великого князя Михаила Ивановича, ему стало страшно. Он решил уйти от греха подальше. Потихоньку отошел от кровати, отворил дверь и поймал за волосы метнувшегося было в сторону Васька.

      – Почему не спишь?! Подслушиваешь?

      Афанасий дал ему увесистую затрещину. Васек взмолился:

      – Ой, не бей, боярин! Все скажу! Разбудил меня царев Спирька. Именем государя заставил тут быть. Замечать, с кем боярин Даниил говорить будет.

      Афанасий сразу отпустил парня, сдерживая злобу, сказал:

      – Ну, раз велел, стой тут. Да не усни смотри. Запомни: я пришел сюда вместе со Спирькой. Понял?

      – Да, боярин.

      – И сразу ушел.

      – Сразу, боярин.

      – А боярич Данила дюже пьян, тут же уснул.

      – Уснул, боярин.

      Вернувшись к себе, Афанасий не находил места. Малайка Васек, оказывается, Спирькин наушник! Никому не ведомо, что он может наговорить! И тронуть его теперь опасно. Вот незадача. Что он слышал? Как холоп ушел, дверь осталась приоткрытой! Может, с умыслом?