Вершители. Часть 1. Посох Велеса. Евгения Кретова

шкатулка и сундук энтот. О том я не ведала, теперь ясно стало.

      – А откуда он у нас, бабушка? – это Ярослава, внимательно вглядываясь в привычную вещицу, все удивлялась.

      – Говорю ж «со времен незапамятных». Еще бабка моя им владела, а до нее – ее. Ефросиньюшка-то у меня еще девчонкой сопливой бегала, когда бабка моя помирать собралась. Вот и сказала мне, что сундук беречь надобно, что с ним-де пророчество какое связано.

      – А что за пророчество? – глаза у Ярушки округлились, превратились в два васильковых блюдца.

      – Будто знание древнее через него прийдет, – старушка понизила голос до шепота. – И поведала она еще, как из того сундука в коридор тайный попасть, да как в том коридоре тропы открывать, али новые делать. Приметки расставлять. Сколько лет живу на свете, а чудес, какие на тех тропах открываются еще не видывала. И вот прямо супротив меня сидит еще одно чудо.

      Она замолчала. Посмотрела на Катю через свечное пламя:

      – Родня мы с тобой, значит. Ты – по ту сторону хода, я – по энту. Ты в своем времени, я – в своем.

      Катя замерла:

      – Это как?!

      Могиня задумчиво качнула головой, встала, прошлась вокруг стола:

      – Такие вещицы только внутри рода передаются, от отца к сыну, от матери к дочке. У нас повелось, что от бабки к внучке. Оттого, в Еяросиньюшке моей сила совсем иная скопилась, матушки моей, знатной травницы.

      Катя пожала плечами:

      – Я не знаю, откуда у моей мамы эта шкатулка. Может, подарил кто… Или купила.

      Могиня расхохоталась так, что серый туман, напущенный Ярушкой, забеспокоился, вихрем взвился к потолку.

      – «Подарил»… «Купила»… Ой, видать, не научили тебя ничему. Кто ж такие вещи покупает-продает?! Они и служить-то не будут чужаку! А тебе, видишь, сослужили. И то, что кошка Могиня к тебе в дом проходила через нее – верное доказательство родства нашего.

      – Ну, может быть, – Катя неуверенно кивнула, – Вы моя прабабушка.

      – Да так и есть. И секрет твоей шкатулки нам всем открылся, а твоим разбойникам – нет. Потому как кровь в нас единая бежит.

      – Бабушка Могиня? Так если Вы – эта самая кошка и есть, да шкатулки связаны, может, мне снова в сундук нырнуть, да в коридоре оказаться и все посмотреть, грифона найти? Может, я тогда маму найду? – с надеждой посмотрела на нее Катя.

      – А упыря того куда девать? Слышь, как скребется?

      И Катя к своему ужасу услышала, как из глубины кованного сундука доносится подвывание, стоны, скрип и шуршание.

      Могиня, между тем, продолжила:

      – Матушка твоя, видать, большая мастерица по части волхования. И дело не только в шкатулке этой, хоть она посильнее сундука моего будет. Камень этот, – она взглянула на горевший синим камень, – всем камням камень, силу он имеет тайную. Гляди, – и она легонько оттолкнула камень от Кати. Тот, мгновенно побагровев, загудел, и, рассыпавшись искрами, вернулся на прежнее место.

      – Ого! – Ярослава привстала от удивления.

      – Он тебя к матушке твоей выведет, и беду уведет в сторону, –