Уродина. Скотт Вестерфельд

что все это по-настоящему.

      – Не верится что-то. И что это за место, о котором ты говоришь?

      – Оно называется Дым. Это не город, и там никто не командует. И нет красотулек.

      – Просто страшный сон. И как туда добираться? Пешком?

      – Шутишь? – рассмеялась Шэй. – На скайбордах полетим, как обычно. Есть такие особые скайборды для полетов на большие расстояния. Они работают на солнечных батареях. Маршрут специально проложен вдоль рек, ну, и так далее. Дэвид на таком скайборде до самых Ржавых руин долетает. Он отведет нас в Дым.

      – Но как же там живут люди, Шэй? Как ржавники? Рубят деревья и отапливают дома дровами? Бросают мусор где попало? Это неправильно – жить на природе, если только ты не собираешься жить как животное.

      Шэй покачала головой и вздохнула.

      – Это все школьная болтовня, Тэлли. У них есть разная техника. И они вовсе не как ржавники – дрова там и прочая чушь. Но они не строят стену между собой и природой.

      – И все до одного уроды.

      – А это значит, что уродов нет вообще.

      Тэлли натужно рассмеялась.

      – Это значит, что нет красивых.

      Какое-то время они сидели молча. Тэлли смотрела на то, как на другом берегу взлетают и гаснут фейерверки. Теперь на душе у нее стало в тысячу раз тяжелее, чем раньше, до прихода Шэй.

      Наконец Шэй произнесла те слова, которые вертелись у Тэлли на языке:

      – Я потеряю тебя, да?

      – Но это ведь ты собираешься бежать.

      Шэй сжала кулаки и стукнула ими по коленкам.

      – Я сама виновата. Надо было тебе раньше все рассказать. Было бы у тебя больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, и тогда ты, может быть…

      – Шэй, я бы никогда не привыкла к этой мысли. Я не хочу на всю жизнь оставаться уродкой. Я хочу, чтобы у меня были большие глаза и пухлые губы, хочу, чтобы все на меня смотрели и ахали. Чтоб все, кто меня увидит, сразу думали: «Кто это такая?», чтобы всем хотелось со мной познакомиться и послушать, что я скажу.

      – Вот мне-то точно будет что сказать.

      – Например? «Я сегодня подстрелила волка и сожрала его»?

      Шэй хихикнула.

      – Люди не едят волков, Тэлли. Кроликов, по-моему, едят. И еще, кажется, оленей.

      – Ну просто блеск. Спасибо, Шэй, я все очень живо представила.

      – А я, наверное, перейду на рыбу и овощи. Но дело-то не в том, как жить и что есть. Дело в том, чтобы стать такой, какой я хочу стать. А не такой, какой я должна стать, по мнению какого-то гадского хирургического консилиума.

      – Какой ты внутренне была, такой ты и останешься, Шэй. Просто, когда ты красивая, на тебя обращают больше внимания.

      – Не все так думают.

      – Ты уверена? Уверена в том, что сможешь одолеть эволюцию только за счет того, что будешь умницей, что с тобой будет интересно потрепаться? Ведь если ты ошибаешься… если ты не вернешься к тому времени, когда тебе исполнится двадцать лет, с операцией ничего не выйдет. Ты всегда будешь выглядеть неправильно.

      – Я не вернусь, Тэлли. Никогда.

      У Тэлли запершило в горле, но она заставила себя сказать:

      – А