У цели – курсантские годы. Владимир Броудо

запивая чаем. ВПРИКУСКУ, потому что сладкого молодому организму не хватало, а так казалось ДОЛЬШЕ и СЛАЩЕ. Чай часто пах не чаем, а плохо мытыми жирными алюминиевыми кружками. Раза 3—4 за семестр мы «попадали» в наряд по столовой (Федя Марушкевич называл «по кухне»). В суточный наряд туда назначались 10 курсантов (одно отделение). После трех пар и обеда отдыхали (спали), проходили медосмотр в санчасти, получали пресловутую «подменку», и заступали в наряд (часто наш внешний вид в подменке больше напоминал взятых в плен фашистов зимой 1941 года). При следовании в санчасть обязательно кто-нибудь озвучивал курсантскую поговорку: « Иду в санчасть, несу мочу-комиссоваться я хочу»…

      Очень важной частью в начале было хорошо « принять наряд“ у „старого“ наряда. Иначе приходилось „пахать»больше. Часть курсантов распределялось на саму кухню (мыть котлы, чистить, как правило вручную, картошку, выполнять все команды поваров). Остальные курсанты работали в «зале», выполняя распоряжения дежурного по столовой-сверхсрочника (позднее прапорщика). Только площадь для мытья полов составляла около пол-гектара. Самое ужасное происходило при прибытии в столовую заместителя начальника МВИЗРУ по тылу полковника Бондарева. Все разбегались по углам во избежании наказания, а Бондарев в течении получаса предметно доказывал дежурным по училищу и столовой, какие они бездельники и неумехи. Весьма внимательно и с подозрением наряд наблюдал за «витаминизацией» котла с компотом врачом (в котел высыпалось N-ое количество каких-то таблеток). Подозревалось в подсыпке этакого вещества, которое успокаивает гормональный фон 17—20 летних горячих парней. На нашем сленге это называлось «подсыпка антистоина». Были мнительные, которые старались компот не пить.