У цели – курсантские годы. Владимир Броудо

«дрова» с одним штык-ножом).

      Курсантские сапоги достойны отдельного рассказа. Впервые полученные на первом курсе сапоги, уверен, вызывают у большинства бывших курсантов воспоминания о ужасной боли при потертостях ног.

      У тех курсантов, которые по причине неумения, спешки или разгильдяйства небрежно наматывали портянки, потертости приводили к кровавым мозолям. С учетом, что в день приходилось много ходить (в том числе строевым шагом) и бегать, у некоторых раны на ногах становились опасными с точки зрения инфекций, и им разрешали ходить в тапочках или направляли в санчасть на стационар.

      До сих пор в глазах стоит картина: строй идет строевым шагом в учебный корпус, в задней шеренге с вымученными улыбками следуют учиться военному делу Миклош и Зык (Шаплыко и Зыков), в тапочках, в неуставных носках и хромая оба на правую ногу. При этом источая сопутствующей всей курсантской службе запах мази Вишневского. Так как оба фигуранта резко отличались по росту, а Миклош по внешнему виду сильно смахивал на бравого солдата Швейка с его улыбкой и фигурой, эта картина вызывала улыбку. Сейчас, в силу прожитых лет, я вспоминаю Миклоша с большим сочувствием. Ему действительно было тяжело втягиваться в курсантские будни, он был сугубо гражданским человеком, добрым, толстым и милым…

      Другая беда «в сапогах» -грибок. За три года в казарме немногие избежали этого «удовольствия». Грибок распостранялся очень быстро, вероятно в бане и через плохо стираные портянки. Зуд начинался между пальцами, потом в лоне сапога быстро распространялся дальше по ноге. После лекций у комода мы записывались в санчасть, и под командой назначенного старшего строем шли мазать ноги какой-то красной жидкостью. Помогала она слабо, некоторых направляли к хирургу «вырывать» ногти. Когда я пришел домой в увольнение, меня от грибка за сутки увольнения вылечила от грибка моя мачеха Нина Степановна. Фронтовая хирургическая медсестра не стала церемониться, натерла чеснока с уксусом, обмотала на ночь ноги этой смесью. И эту ночь я запомнил! Дикая боль и огненное жжение в ногах длилось не переставая всю ночь. А наутро я встал без грибка и с новой молодой красноватой кожей на обеих ногах. Вечером в свежих носках и «увольнительных» армейских ботинках убыл в Училище.

      На втором и последующих курсах мы настолько привыкли к сапогам, что даже старались в увольнение пойти в них. Они прекрасно сидели на ногах, не надо было рыться в каптерке в поисках своих ботинок среди десятков других. (Хлоркой на внутренней стороне сапог и ботинок были написаны фамилии владельца). Однако зачастую ботинки уходили на ногах другого владельца, и возникала ситуация, описанная мною с хлястиками (правда в меньшем масштабе).

      Так как мы проводили круглые сутки вместе, через месяц после получения сапог (новые выдавались в начале каждого курса) любой курсант мог безошибочно по очертанию