Тайная жизнь влюбленных (сборник). Саймон Ван Бой

отцом, потому что он работал на благо людей. Однажды мне приснился сон, что я на американском пляже, примерно таком же, как сейчас. Во сне я задремал на горячем песке, а когда проснулся, люди вокруг исчезли, а их место заняли двери, сделанные отцом. Представьте себе – пляж, на котором нет ни души. Вместо людей – двери, стоят посреди песка в рамах.

      Когда власть в Москве поменялась, фабрику закрыли, отец умер, а я пошел служить во флот.

      Наверное, я попрошу Мину выйти за меня замуж. Она приехала в Нью-Йорк из Флориды и любит слушать рассказы о моем отце, потому что от ее отца не было никакого толку. Надеюсь, Мина согласится, хотя до конца не уверен – я бываю с ней груб, мне сложно признаться в своих истинных чувствах. И все равно она для меня – самый важный человек на свете.

      Юноши теперь в воде, а девушки смотрят. На берег накатываются волны, высокие, как шкаф, и заметно, что некоторые парни трусят. Девчонки тоже напуганы, хотя стараются не подавать виду.

      Первые пять лет на флоте меня учили стрелять ракетами с подводной лодки. Подлодка вздрагивает после каждого выстрела, как живая. Работа очень ответственная – нужно все идеально рассчитать, иначе ракета не достигнет цели. В дни стрельб никто из нас не смел принести водку в центральный пост.

      Жилось нам неплохо. Особенно весело было в портах. Вокруг всегда вились девчонки, которым наша морская форма нравилась больше, чем мы сами. В молодости я и близко не был таким жирным, как сейчас. А когда нашу лодку решили списать, мы все загрустили. Это ведь была наша работа, и мы научились ее любить.

      Я познакомился с Миной в русском ресторане в Квинсе, где я работал барменом. Она пришла с подружками отмечать чей-то день рождения. Девушки показались мне славными, они так заразительно хохотали. В ночь нашего знакомства с Миной меня уволили с работы из-за инцидента с ее подружкой. Я не слишком огорчился, потому что Мина написала на клочке бумаги свой телефон и смотрела на меня огромными, как кофейные чашки, глазами.

      Странно: многие русские, которых я знаю, терпеть не могут американцев, а живут в Америке. По-моему, их недовольство связано с ними самими; если бы они вернулись в Россию, то и там нашли бы, на что жаловаться.

      Когда Мина с подружками выпили по несколько коктейлей, они разошлись не на шутку, даже стакан со стола сбили. Такие веселые, такие задорные!.. Глядя на них, я вспоминал долгие вечера с моими товарищами, когда наша К-159 считалась гордостью российского флота.

      Потом какой-то русский у стойки сказал что-то нехорошее о Мининой компании. Я сделал вид, что не слышу. Они ведь не одни так много пили в тот вечер. Еще позже девушки заказали кофе и десерт, а тот пьяный стал говорить о них всякие гадости, по-русски. Я пошел мыть стаканы и старался не брать в голову, потому что все мужчины, когда напьются, превращаются в свиней.

      Народ начал расходиться, я вернулся к стойке и стал наводить порядок, готовясь к закрытию. Подружка Мины попросила последний коктейль, и я сделал его за счет заведения, потому что девчонки мне понравились, и я надеялся,