Восходящее солнце Астерии: Змеиный холм. Наталия Михайловна Федюшина

Ноги были избиты в кровь, но боли я не чувствовала. Бежать – это все, что сейчас было важно. И я бежала, не взирая ни на что. Как вдруг дорога оборвалась. Впереди стояла глухая стена. Руками я ощупала холодный камень, но он был неумолим, зарождая во мне невероятный страх и панику. Я чувствовала себя загнанным зверьком и больше всего желала, что бы тот, кто сейчас был у меня за спиной, не нашел свою жертву. Но он это сделал.

      …«И хаос придет, и прольется кровь, ибо в этом его сила и сущность. Только тогда он покой обретет, когда мира не будет насущного»…, – прошептал мужской голос прямо возле уха, и кто-то резко схватил меня за плечи. Что произошло дальше, и кто был этот человек, я так и не узнала, так как проснулась от собственного крика.

      Мое сердце бешено колотилось в груди. Лицо блестело от капелек пота. Выпустив когти, я оглянулась и немного успокоилась. Вокруг была все та же пустая комната под крышей. Только последние лучики солнца лениво пробивались сквозь мутное стекло, рассеивая остатки дня и моего кошмара. Раньше они часто приходили ко мне по ночам. Последний раз это было, когда огонь сжег моих родителей, но тогда рядом был Николас, а сейчас…

      Я встала с кровати и ноги сами понесли меня к столу. На нем была небольшая миска и кувшин с прохладной водой. «Похоже, заходила Миори», – подумала я и ополоснула лицо, смыв с него оставшуюся пелену сна. В зеркальном отражении водной глади на меня смотрела давно забытая девушка с перепуганными глазами и взъерошенными волосами. Воспоминания тут же ворвались в мою голову, закружив мысли в безумном танце.

      Он был высокий белокурый красавец с бездонными зелеными глазами.

      – Николас…, – прошептала я, и мои глаза наполнились слезами. В моей голове всплыли обрывки прошлого, будто все происходило только вчера. Стоял солнечный день, когда мы с Николасом сбежали в лес, чтобы немного побыть наедине. Он был старше меня на два года, но намного опытней в любовных делах. Я прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза, пока он гладил своей рукой мои волосы и шептал слова о безудержной любви. Он был очень хорош собой, и я почему-то ему верила. Это был наш первый поцелуй и для него он стал роковым.

      Как только его уста коснулись моих губ, Николас упал и больше не поднялся. Сначала я не верила происходящему, кричала, била его в грудь, но все было напрасно. В деревне меня считали убийцей. Они винили маленькую девочку в смерти ее родителей. Только один Николас твердил им, что это неправда и поплатился за слова своей жизнью. Когда я пришла в себя, уже сгущались сумерки. Идти мне больше было некуда. В моем доме, вернее то, что от него осталось, уже не было тех, кто мог меня утешить. Родители погибли, когда мне было шесть. Они сгорели вместе с большей частью дома. Никто до сих пор не знал, было ли это намеренно или случайно. Все винили меня. Но Николас… Он единственный, кто держал меня в то время на этом свете, и его бездыханное тело теперь лежало у моих ног.

      Единственным выходом для меня осталось – бежать. Бежать без оглядки. Все, что я могла сделать в память