Правительность. Власть и правление в современных обществах. Митчелл Дин

о будущем, неблагоразумно производить потомство (Dean 1991). Это вызывает неестественный рост численности населения, несоизмеримый с наличными средствами к существованию, войны, голод и другие бедствия и невзгоды. В этом смысле либерализм принадлежит длинной череде форм мышления, которые давали советы государям и политикам, но также рекомендовали им править умеренно, осмотрительно, честно, обдуманно, осторожно и экономно (Barry et al. 1996: 8). Если точнее, мудрость либерализма в управлении связана с рациональностью управляемых, а не с расчетом силы или истиной о человеке, естественным или божественным порядком (Foucault 2008: 311–312; Фуко 2010: 386–387).

      Этот этос пересмотра играет ключевую роль и в другом аспекте либерализма как искусства управления: его способности к самообновлению. Если рассматривать либерализм как политическую философию, то нет одного, есть несколько, если не множество либерализмов: классический, экономический, социальный, либерализм государства всеобщего благоденствия, неолиберализм (в нескольких версиях). Будучи практикой, движимой этосом критики, либерализм демонстрирует впечатляющий уровень политической изобретательности и самообновления. Так, либеральный режим управления не только подготавливает путь для позитивных форм знания об экономике и населении, но и учреждает их как абсолютно необходимые. Чтобы встроить экономические, витальные и социальные процессы в «механизмы безопасности» – от систем здравоохранения и социального обеспечения, а также практик национального экономического управления до полиции и постоянной армии, – либерализм должен быть открыт по отношению к разнообразному экспертному знанию этих процессов и их последствий, в особенности тех, что включают в себя способности управляемых индивидов к воздействию на себя. Это вовсе не значит, что данные формы знания сводимы к либерализму или что либерализм готов принять все, что они произведут. Напротив, внутри либерального управления есть пространство споров и инакомыслия, в котором разнообразные формы знания конституируются как «партнеры по диалогу» либерализма (Weir 1996: 385). За последние два века либерализм вступил в диалог с разными социальными, экономическими и политическими формами знания – от социальной экономики до политологии, от демографической статистики до экономики благосостояния, от феминизма до теорий менеджмента. Стараясь установить связи между управлением руководящими собой субъектами и знанием процессов, необходимых для безопасности государства, либерализм разработал пространство, в котором он способен быть открытым к диалогической самокритике в отношениях с разными формами позитивных и интерпретативных дисциплин и критических дискурсов. Поэтому было бы ошибкой считать, что за этапом чистого либерализма последовал этап либерализма, выхолощенного коллективистскими принципами велфаризма, как это утверждается в известном тезисе Альберта Дайси о движении от индивидуалистского к коллективистскому законодательству во II половине XIX века в Британии. Благодаря тем