Илиада. Гомер

троян воевать, помогая ахеянам всюду.

      Нынче ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставив!»

      835 Так говоря, согнала с колесницы Сфенела на землю:

      Быстро рукой совлекла, – и покорный мгновенно он спрыгнул.

      Тут же богиня сама в колесницу к Тидиду восходит,

      Боем пылая; и ось застонала дубовая тяжко,

      Дочь Громовержца подняв и Тидида, храбрейшего мужа.

      840 Разом и кнут и бразды захватив, вдруг Паллада Афина

      Первая бурных коней устремила на бога Ареса.

      Он в это время снимал с Перифаса доспехи; убитый

      Был этолийцев вождём, сын Охезия славный и мощный,

      Роста огромного был. Так трудился Арес. Тут Афина,

      845 Чтоб стать незримой ему, шлем Аида надела, укрывшись.

      Только увидел Арес душегуб Диомеда героя,

      Тут же он бросил вождя Перифаса огромное тело,

      Что распростёрто в пыли, там, где душу ему он исторгнул:

      Быстро и прямо пошёл на Тидида, смирителя коней.

      850 Чуть лишь герои сошлись друг на друга, чтоб в битве сразиться,

      Первым ударил Apec: он над конским ярмом и вожжами

      Медную пику послал, воспылав страстью душу исторгнуть.

      Но ухватила рукой светлоокая дочь Эгиоха

      Пику и бросила вбок: пронеслась та, напрасная, мимо.

      855 Тут на Ареса напал Диомед нестрашимый, потряс он

      Медным копьём; и его устремила Паллада, направив

      В пах под живот, где Арес опоясывал медную повязь.

      Так Диомед поразил бога в пах и, назад копьё вырвав,

      Плоть у него растерзал. И взревел тут Арес меднобронный

      860 Страшно, как девять или десять тысяч воскликнули разом

      Сильных мужей на войне, начинающих ярую битву.

      В ужасе дрогнули все, – и дружины троян, и ахейцев;

      Так заревел бог Apec, душегуб, ненасытный войною.

      Так же, как свет весь угрюм, чёрен, мрачен под тучами видим,

      865 Если неистовый вдруг знойный ветер задышит сурово, —

      Взору Тидида таким показался, весь кровью покрытый

      Медный Apec, в облаках восходивший к широкому небу.

      Быстро взлетел на Олимп он, бессмертный, – к жилищу бессмертных.

      Возле Кронида воссел опечаленный бог, мрачный, сникший,

      870 Рану ему показал со струящейся кровью бессмертной,

      Тяжко от боли стонал; Зевсу сетуя, так говорил он:

      «Разве без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства?

      Что же мы, боги, всегда из-за замыслов друг против друга,

      Беды лишь терпим да боль, да мученья, творя людям благо!

      875 В негодовании все на тебя из-за дочери буйной,

      Гибель несущей для всех, лишь с одними злодействами в мыслях!

      Прочие боги, о, Зевс, сколь ни есть их на светлом Олимпе,

      Все мы послушны тебе и готовы во всём покоряться.

      Ты лишь её никогда не смиряешь ни словом, ни делом,

      880 Вечно потворствуешь ей. Но зловредную дочь породил ты!

      Ныне Тидида она, Диомеда, что горд и бесстрашен,

      С диким свирепством его на бессмертных богов устремила!

      Прежде Киприду копьём