Последний завет. Боэт Кипринский

властей по отношению к своим изданиям и каналам при этом, конечно же, не прекращалось, так что им досталась и наибольшая выгода от предоставлявшихся льгот.⁷⁶

      В таких условиях частные СМИ могут рассчитывать на успех, если только у них есть возможность бросать на покрытие своих расходов немеренные заёмные или получаемые от сомнительных спонсоров средства. Успех тут обречён быстро истаивать, ибо сторонний интерес как правило краткосрочен и вообще не может считаться надёжным подспорьем. И в конкурентной борьбе верх неизбежно одерживает государство.

      Эту полную драматизма сферу взаимоотношений, в которой постоянно участвуют СМИ, их учредители и лоббисты, закон о СМИ совсем не затрагивает, как бы из нежелания ущемить предусмотренный в нём «дух свободы». На самом же деле в результате этого ущемление не устраняется, а только приобретает явно выраженные хмурые черты. Свобода, усечённая самим фактом наличия тиражей, сплошь и рядом подвергается разрушению ещё и несовершенной практикой их формирования. И по существу отсюда нередко исходит всё оппозиционное к власти – как в СМИ, так, в немалой доле, и в обществе. В том числе оппозиционное, исходящее будто бы от независимости, но такой, которая приобретается через продажность.

      Многими и в России, и за рубежом не забыты ещё разборки с телеканалами НТВ и ТВ-6 (2002 г.), а точнее говоря – с посягательствами государства на их «несобственную» («уступленную» за определённые идеологические услуги спонсором) собственность; ярчайшим образом они отразили существующую конфронтацию как раз в отношении разных возможностей доступа к аудитории. Перед лицом грозной конкуренции со стороны государства эти каналы оказались не в состоянии удерживать предыдущую достаточно высокую планку «тиражности» – в виде коммерческой или деловой активности.

      Противопоставленная же ими шумливая истерика о закате свободы слова и гласности – якобы как для них самих, так и для всей российской медиа-индустрии в целом – была излишним и пустым жестом⁷⁷, поскольку ощутимо давало себя знать ограничение свободы СМИ, заложенное в «тиражность» отнюдь не властью, а законом о СМИ.⁷⁸

      Выделяя эти конфликты из ряда других, следовало бы обратить внимание, пожалуй, только на необходимость извлекать из них трезвые серьёзные выводы – чтобы в подобных ситуациях никому не повторяться в банальностях. Этого, кажется, не происходит. Пострадавшие, а также и те частные СМИ, которые наблюдали за схваткой, похоже, так и не захотели понять, что свободы, вполне достаточной для успешной конкуренции с государством, им попросту не дано. Так что если таким же образом «заявят» о себе новоявленные «изгои», участь их будет подобной, что, впрочем, и подтверждается почти постоянно, несмотря на растущее число в общем-то «благополучных» «развязок» при попытках СМИ доказать обратное их скандальной «независимости».⁷⁹

      Ко всему этому представляется необходимым

76

К числу «широких» жестов надо отнести и норму из закона о СМИ об освобождении средств массовой информации от налоговых платежей в течение первых двух лет с момента выпуска продукции в свет (в эфир). Эту норму сразу же удалось легко смять налоговым законодательством и федеральными нормативными правовыми актами, по которым СМИ освобождались от налогообложения только в части формируемой прибыли. Остальное безжалостно изымалось. – Тут дело свелось даже не ко льготе, мало помогавшей редакциям обрести устойчивое положение на старте их деятельности, а к настоящей экономической ловушке для них. Поскольку в случае прекращения деятельности до истечения тех самых двух лет редакции в соответствии с законом о СМИ обязаны целиком возвратить сумму предоставленной льготы в государственный бюджет.

77

Кстати, такой же тарарам на весь белый свет устроила ещё в первый год действия закона о СМИ редакция газеты «Известия». Повод был сходный своей «мизерностью» и «вещественностью»: Верховный Совет РСФСР вознамерился отобрать у неё имущество – чтобы распорядиться им самому.

В то время «Известия», «подлаживаясь» под «результаты» августовского путча, вовсю рекламировали свою якобы независимость. Это, конечно, было обманом, поскольку редакция, хотя и имела уже новое, не вполне государственное учредительство, но продолжала исправно получать крупные дотации от государства. Был даже целый список таких «независимых», но «избранных» центральных и московских изданий (в дополнение к 250-ти учреждённым государством), составленный бывшим министром печати Полтораниным, которым дотации перепадали за их верное услужение новой демократии, то есть – победившему Ельцину (разумеется, отдельным из них, как в некоторой степени, вероятно, и «Известиям», удавалось только имитировать преданность – «через» «независимость», угождая кому-то другому).

Верховный Совет прекрасно знал эту нечистоплотную ситуацию, почему и считал «законным» (по его «естественным» понятиям и аппетитам) получить взамен имущество редакции, – «дабы» уже без утайки (его «честное» поползновение!) было видно, что из себя «Известия» представляли на самом деле…

78

Думается, не будет лишним упомянуть и о тех поистине огромных преимуществах, которые «манной небесной» сыплются на все эфирные СМИ, «меряющие» производимую продукцию в виде отдельных выпусков их программ узаконенной тиражностью.

Какой можно ждать финансовой отдачи при «тираже» продукции в одном экземпляре? Сколько угодно большой, если тому будет сопутствовать её востребованность, популярность. И совершенно никакой – при их отсутствии.

Обычно неопределённые ожидания мало учитываются при «закладывании» дохода в учётной политике предприятий. В данном же случае из-за того, что объём распространения информативного не учитывается, доход можно фиксировать только наобум, символически. Он и устанавливается не как для «всех остальных», а именно как символический. Что соответственно очень легко превращается в синонимы: «самый малый», «предельно маленький» и т. д.

В условиях практического хозяйствования это означает возможность постоянного ухода от налогообложения при «попустительстве» закона и, как следствие, – к переходу в стадию «ожирения», а нередко и – в манию величия, когда на любую, хоть от кого поступающую претензию «можно» реагировать как на ущемление прав и свобод.

Тиражности вообще допускается теперь не уделять сколько-нибудь серьёзного внимания, тем более, что эфирные СМИ хором божатся, будто вся их прибыль формируется исключительно от размещения рекламы. Но пусть эта благообразная выдумка никого не обманет! – Ведь реклама «следует» не за своей востребованностью, которая из-за назойливых приёмов преподнесения и других атрибутов беспардонного насилия над потребителями неизбежно падала бы до нуля, а – за популярностью программ эфирных СМИ.Разумеется, ещё также и – за потворством рекламодателям со стороны самих СМИ. – Именно здесь в наибольшей степени проявляется так называемая продажность СМИ, от которой они всегда отчаянно открещиваются, опять же под прикрытием чьей-то вины в нарушении их свобод.

Отсюда и фантастические сверхдоходы, получаемые (зарабатываемые?), в частности, каналами телевидения и столь же фантастические выплаты телеведущим, «звёздам» и другим участникам «цивилизованной» медийной мистификации. Хорошо здесь виден также и чёрный, серый и прочий нал. Как много его гуляет на эфирных каналах, показывают бесконечные их переделы между собственниками и претендентами в собственники, в том числе – с подключением к этому болезненному процессу наёмных (оплачиваемых из тех же налов) убийц…

79

Выходом из нескончаемого противостояния (даже в условиях противоречивого существующего порядка учёта медиа-продукции), кажется, могли бы стать учреждение и раздача по конкурсу на определённый достаточно продолжительный срок неких смешанных грантов, формируемых из бюджетных и частных поступлений. Как приложение к лицензии каждый такой грант позволял бы его обладателю чувствовать себя относительно независимым пока равное финансирование не нарушалось бы дополнительными, «свободными» поступлениями. В новую «систему» пришлось бы, следовательно, закладывать два существенных стабилизирующих момента. Первый – гранты должны формироваться достаточно мощными. Второй – для поступлений со стороны пришлось бы закрыть прямой путь к СМИ, направляя их на пополнение «работающих» и создание новых грантов. – Для начала такой вариант «примирения» можно было бы в подробностях обсудить по крайней мере в среде медиа-работников и неравнодушной общественности.