45-я параллель. Полина Жеребцова

что вечер скрыл мой румянец.

      – Автобус сейчас подойдет.

      Захар и Николя на прощание протянули руки, а я дала свой мизинчик, который они по очереди пожали.

      У нас в Чечне нельзя дотрагиваться до руки чужого мужчины, это стыд и грех, но мы ведь просто друзья, и я мгновенно придумала компромисс.

      От Захара веяло надежностью и спокойствием, а Николя был мне ближе по духу, веселый и заводной. Он успел рассказать, что не любит бумажные книги. Читает только в интернете.

      – Бумажная книга живая! Электронная – мертвая, – возразила я.

      – Электронная книга компактная, а бумажная – пыльная, – отбил удар Николя. – У меня аллергия на пыль.

      – Тогда не пользуйся туалетной бумагой, а то будешь чихать! – пошутил над ним Захар.

      Николя отправил мне на прощание воздушный поцелуй. Смеясь, я села в автобус, увозивший меня в комнатку, где мяукали кошки.

      Переезжала я с Женей-водителем. Ребята прийти не смогли – уехали на стройку, где требовались сезонные рабочие. Женя, несмотря на то, что это не входило в его обязанности, помогал мне таскать тяжести и не попросил за это ни копейки.

      В доме Нины Павловны он носил со мной мешки и коробки на чердак по узкой деревянной лестнице, извивающейся подобно лиане.

      – Спасибо тебе! – без конца благодарила я его.

      Если бы не этот русский парень, бескорыстно творящий добрые дела, моя жизнь окончательно бы превратилась в ад.

      Хозяйка даже не подумала пожалеть нас после переезда, и в два часа ночи на чердак донеслись ее крики:

      – Эй, вы! Сюда! Живо! Мне надо взбить перину.

      Сонная, со свечой в руках, я спустилась по лестнице:

      – Почему вы не спите? Сейчас глубокая ночь.

      – Работай давай, – ответила Нина Павловна. – Подъем в пять утра. Могу разбудить один раз ночью, если спина затечет и понадобится перестелить постель. А кому не нравится, могут проваливать из моих владений.

      Возразить было нечего. Я поняла, что мы обречены.

      – Почему подъем так рано? Когда же нам спать?

      – Отбой в полночь! – отчеканила бывшая надзирательница.

      Вереницей потянулись дни рабства. Единственным просветом оказалось предложение Эльвиры справить мой день рождения перед ее возвращением в Москву.

      Вырваться от Нины Павловны было практически невозможно, но мне удалось.

      Мама осталась ухаживать за инвалидом.

      Тетушка Юлия с дочкой накупили продуктов и накрыли стол.

      – Тебе исполняется двадцать лет! Такое бывает только раз в жизни, – радостно щебетала Эльвира.

      – Много раз думала, что я до него не доживу. Мне в каждом месяце можно справлять день рождения.

      – Будем пить шампанское! Есть рыбу и птицу! – веселилась Эльвира.

      Мне было неловко, но от шампанского я сразу отказалась:

      – Лучше налейте мне воды, иначе я буду выливать спиртное под стол.

      – Как ты можешь?! – расстроилась Эльвира. – Что заставляет тебя так неразумно поступать?

      – Я не пью алкоголь.

      – Ну конечно! – усмехнулась Эльвира. – Еще ты одеваешься, как вдова моджахеда, носишь поневы, развевающиеся,