Тайный шифр художника. Олег Рой

кавказцев. Пришлось часа два раскапывать их послужные списки, без всякой причем уверенности, что они существуют. Но списки существовали, и незадолго до десяти я смог вернуться к своим клиентам. К половине одиннадцатого нужные папки уже лежали передо мной на столе. Так как о доступе к ксероксу в этом месте для меня не могло быть и речи, предстояло переписать всю необходимую информацию вручную.

      Несмотря на то что Угрюмого интересовали только семь из сокамерников, я на всякий случай нашел дела всех девятерых. Что греха таить, мне и самому было любопытно, что это за зэки такие, за сведения о которых кто-то готов платить такие бешеные деньги.

      Самым первым мне попался некто Мамазян Гарик Суренович. С фотографии смотрел немолодой армянин с крупным усталым лицом, которое украшалось мясистым носом и увенчивалось высоким, с залысинами, лбом. И я сразу узнал его, несмотря на то что на снимке, мелькнувшем недавно в репортаже Невзорова о кладбищенских вандалах, он выглядел старше. Но у меня действительно хорошая память, в том числе и на лица. Так что теперь одного взгляда на снимок было достаточно, чтобы задуматься, можно ли считать интерес Угрюмого к персонажу передачи «600 секунд» случайным совпадением.

      А следующей шла «лишняя» папка – дело зэка, который Угрюмого (или, как он уверял, его заказчика) почему-то не заинтересовал. На снимке я увидел совсем молодого худощавого мужчину с задумчивым, будто обращенным куда-то внутрь взглядом светлых глаз. Он показался мне немного похожим на меня самого. Во всяком случае, на зэка он уж точно никак не был похож. Скорее на художника или кого-то в этом роде.

      Пролистнув материалы, я узнал, что Андрей Петрович Зеленцов родился четырнадцатого октября сорок первого года. Его отец погиб на фронте в сорок третьем, мать (в документах значилось, что она работала на ткацкой фабрике) умерла в пятьдесят втором. Дальше детдом (я на всякий случай записал, какой именно, мало ли что), потом – надо же, Суриковское училище, я угадал. Специальность – художник-график. Осужден девятого февраля шестьдесят третьего года (в двадцать два, получается) по восемьдесят седьмой статье УК на срок пять лет с отбыванием наказания в колонии особого режима.

      Заключала дело копия отпечатанной на машинке справки:

      «Выездным заседанием Республиканского суда от 1 августа 1965 года… срок заключения по статье… снижен до трех лет с последующим выведением на поселение…»

      Поверх неровных строчек красовалась внушительная печать.

      Почему-то мне стало жаль давнего незнакомого мне мальчишку, который угодил на зону, будучи совсем молодым, даже моложе меня. Интересно, что это за статья такая, по которой его осудили? Надо будет посмотреть в библиотеке Уголовный кодекс.

      Отложив в сторону дело Зеленцова, я открыл следующую папку, номера которой тоже не было в списке. И, в общем-то, даже особенно и не удивился, когда с фотографии мрачно, вприщур, на меня глянул Угрюмый…

      Глава 4. Чудное виденье

      Поблуждав