Тайный шифр художника. Олег Рой

Да еще и насторожились вдобавок, что кому-то их архивы зачем-то понадобились.

      – Так чего, без мазы, что ли? – В голосе Угрюмого смешивались разочарование, нетерпение и неприкрытое раздражение.

      – Не совсем. Шансы есть, хотя ждать все равно придется, – вслух рассуждал я. – Иногда МВД приглашает наших поработать в свои архивы. Когда у них самих рук не хватает. И такое часто бывает, у них полторы калеки на весь документооборот. Вот если дождаться такого случая…

      – То есть, – перебил он меня, – если ты там окажешься, сможешь наколупать то, что надо?

      Я кивнул:

      – Смогу, – и объяснил, скромно, но с достоинством улыбаясь: – Все бумаги судебной системы копируются для архива. Сами посудите: поймают они какого-нибудь типа – как узнать, рецидивист он или нет? А мало ли где поймают, замучаешься по разным отделениям запросы рассылать. Потому каталогизация у них хорошо поставлена, а я ж все-таки в системах хранения понимаю, по номеру учетки концы найти недолго. Так что, когда я окажусь у ментов в архиве, то наберу уже побольше сведений о фигурантах, а не только имена, даты и адреса. Я ведь правильно понимаю, что информации чем больше, тем лучше?

      – А у тебя, пацан, бестолковка-то алмазная, – с одобрением хмыкнул Угрюмый и фамильярно постучал меня по лбу. – Я тебе за твой интерес говорил? По три сотни за имя, сечешь? А если не будешь резину тянуть, то еще и за скорость накинут. Сделаешь быстро – обломится тебе три куска.

      Я слушал его и не верил своим ушам. Три тысячи долларов?! С ума сойти, это ж иномарку можно купить! При всем желании мне не удавалось придумать повод, который мог бы заставить кого-то платить такие деньги за сведения о бывших зэках. Так что все это выглядело не просто подозрительно, оно выглядело…

      Точно подслушав мои мысли, Угрюмый хлопнул меня по плечу:

      – Не дрейфь, пацан, не обидим. Я тебе хоть и не кум, и не сват, но дурить тебя мне без мазы. Лучше своего человека в архивах держать, всегда может выплыть дельце какое-нибудь. Зуб даю – не кину, не разведу и мочить не буду… если не заложишь и резину тянуть не станешь.

      Я приложил все силы к тому, чтобы мое лицо стало непроницаемым. Но совсем не был уверен, что из этого что-то получилось.

      Послышалось какое-то треньканье, и я не сразу понял, что это звонит пейджер Угрюмого. А тот вытащил его из кармана, быстро глянул на экранчик, снова убрал и чуть нахмурился.

      – Слушай, ты вот чего, в следующий раз не забивай стрелу в таких отстойных кабаках, выбери что-нибудь покруче. Знаешь что… а давай, как у тебя выгорит, в Сандуны пойдем? Ты как к баньке относишься?

      Под солнечным сплетением как будто ледышка заворочалась. Я знал от корешей, что идти в баню с блатным – это все равно что играть в русскую рулетку. Можно выйти оттуда своим в доску, а можно, случись что – не тот жест, да хоть немного не тот взгляд – и не выйти вовсе. Но именно поэтому отказываться было никак нельзя. Слабаков размазывают. После своих недавних приключений я усвоил твердо: сколько от неприятностей ни бегай, они тебя все равно настигнут, и чем дольше