Ольга, королева руссов. Борис Васильев

и семью, и детей растягивают разные силы.

      Он невесело вздохнул. Мать посмотрела на него, сказала странно приглушенным тоном и очень серьезно:

      – Сейчас ты на всю жизнь запомнишь то, что я тебе скажу, Свенди. Наша семья оказалась замешанной в тайны очень могущественных людей. Так уж случилось не по нашей воле и не ради ненужного любопытства, но из-за этих тайн уже погиб твой отец Сигурд.

      – Его убили? – тихо спросил Свенди.

      – У нас доселе не было оснований считать, что его убили.

      Неждана вдруг замолчала, с опозданием вспомнив, что ее сыну всего-навсего десять лет. И сын так и не получил ответа на свой вопрос о судьбе отца…

      А вскоре сын Рюрика стал полновластным владыкой всей Киевской Руси, поскольку отец Ольги, князь Олег, прозванный за прозорливость Вещим, внезапно умер. Как говорили, от укуса змеи, но наместника Ставко дважды кусали змеи, и он не очень-то верил в эти разговоры. Может быть, именно поэтому вечно настороженный Игорь и нагрянул вдруг, без предупреждения, и в сопровождении Ставко пришел на самый любимый детьми омут. Тогда кувшинки увядали уже на другой девичьей груди…

      – Свенди! – позвал Ставко.

      Свенди прибежал немедленно. И замер под холодным, изучающим взглядом бесцветных рюриковских глаз.

      – Ты – сын моего ближнего боярина, – сказал наконец Игорь. – Тебе известно о его клятве моему отцу – великому Рюрику?

      Свенди молча наклонил голову, подтверждая.

      – У тебя – твердый взгляд, – сказал великий князь. – Надеюсь, ты унаследовал преданность своего отца.

      Больше он не сказал ни слова и в тот же день отбыл в Киев. А еще через неделю появился его посланец с повелением всем трем мальчикам немедленно прибыть к великому князю. Свенди было пожаловано звание младшего дружинника, Берсеню и Ярышу – оруженосцев. И они тотчас же выехали к месту своей первой службы.

      Правда, он успел забежать проститься с матерью. Знал, что она не выйдет его провожать, потому что считает проводы у стремени дурной приметой, хотя ему эта примета была непонятна.

      – Вот и кончилось твое детство, Свенди, – тихо вздохнула Неждана. – Началась служба, а на службе собою не располагают.

      – Я приеду зимой, матушка.

      – Нет, потому что тебе этого не дозволят. – Она помолчала, еще более понизила голос: – Опасайся человека по имени Стемид.

      – Почему?

      – Он убил твоего отца. Я знаю это точно, потому что об этом поведал христианин перед смертью. А христиане перед смертью не лгут, с таким грехом не пускают в рай, как они говорят.

      – Я запомнил его имя, матушка. Стемид.

      – Никогда не повторяй его вслух, Свенди. И всегда помни слова отца: лучше пасть в первом бою, чем опозорить свой род трусостью. Прощай, единственный сын мой.

      Она обняла его, крепко прижала к груди, а отпустив, сама подтолкнула к дверям.

      Его уже ждали, и сам псковский наместник Ставко держал под уздцы его