Старик. Документальная повесть. Евгений Иоников

Дяди Коли – поддерживали по его радиостанции связь с Москвой, проводили совместно с его отрядом и под его руководством отдельные операции.

      На левобережье Березины, на хуторе Старина располагалась база Старика. Его отряд выглядел довольно блекло даже на фоне тяготевших к Лопатину незначительных партизанских формирований (напомним, что на Палик Владимиров привел всего лишь 18 человек), однако, на наш взгляд, не могло быть и речи, чтобы Старик стал действовать «под общим руководством» Дяди Коли – в большинстве известных нам случаев подобное сотрудничество заканчивалось тем, что неформальный лидер подчинял попавших под его влияние менее самостоятельных командиров. В случае со Стариком это едва ли могло произойти. Он прибыл из-за линии фронта по направлению ЦК КП (б) Б для организации партизанского движения в Борисовской зоне и это уравнивало его в правах с Петром Лопатиным. Более того, наличие такого преимущества превращало Старика в одно из главных действующих лиц на Палике – даже независимо от его личностных качеств и талантов. Впрочем, и в этом отношении у него все было в порядке. Василий Пыжиков был сильным лидером, пожалуй, даже более сильным, чем Лопатин и в назревавших на Палике переменах (объединении крохотных партизанских групп и отрядов в бригады под единым руководством) он не стал бы играть подчиненную роль.

      В сложившихся обстоятельствах ему недоставало лишь случая, который, впрочем, и представился Василию Семеновичу Пыжикову 12 августа 1942 года.

      Глава 5. Создание партизанских бригад на Палике

      4 августа 1942 года в расположение отряда Евгения Егорова прибыло несколько подпольщиков из Минска. Это были знакомые Степану Харцию руководители подпольной группы в Прилепах Иосиф Будаев и Петр Санкович. Под поручительство Харция прибывших допустили в лагерь Лопатина. (К этому времени немцы оттеснили отряд Егорова к Палику и он стоял рядом с «Дядей Колей». )

      Первый визит продлился три дня. По мнению Харция минские подпольщики прибыли для установления связи горкома с партизанами132. Сам Будаев указывает на иную причину своего посещения Палика. В Докладной записке в адрес Минского обкома партии он говорит, что еще в июне месяце Минский подпольный горком поручил ему установить связь с ЦК КП (б) Б. Сделать это было крайне важно, поскольку в Москве, в силу сложившихся обстоятельств, Минскому горкому не доверяли, Пономаренко держал паузу и не отвечал на просьбы Минских подпольщиков об установлении прямой двусторонней связи133.

      Ситуация на самом деле была сложной. В 1941 году Минск был сдан 28 июня, но еще за три дня до этого руководство республики без объявления населению об эвакуации тайно ночью покинуло город134. В этих условиях ни ЦК, ни Минский обком не подобрали людей и не оставили в городе коммунистов для подпольной работы – не говоря уже о создании подпольного партийного органа или центра135. По этой причине подполье в Минске

132

НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 169, Л. 34.

133

Доморад К. И. Партийное подполье и партизанское движение в Минской области. 1941—1944. Минск, 1992, с. 122.

134

Кнатько Г. Д. Правящие круги Беларуси летом 1941 г. // Старонкі ваеннай гісторыі Беларусі. Выпуск 1. – Мінск, 1992, с. 91.

135

Доморад К. И. Партийное подполье и партизанское движение в Минской области. 1941—1944. Минск, 1992, с. 102.