Голос. Повесть. Геннадий Владимирович Тарасов

вида. Что уж теперь дрожать? Не следовало вообще очертя голову соваться в это пекло. А уж если сунулась – держись, девка.

      Справа к ним приближалась огромная, в разы превосходящая их с Малахом, фигура, за которой в облаке мрака следовала немногочисленная, но сплоченная свита.

      Темный Хранитель, летящий первым, был хорошо виден, словно подсвеченный снизу прожектором. Он был облачен в развивающийся по воздуху такой же, как у Малаха серебряный плащ. Но, казалось, его плащ был более темным, из более тяжелого серебра, чем у Посланника. Когда процессия, приблизившись, утвердились рядом и над ними, а принесенный ими с собой мрак опал, словно придорожная пыль, стало видно, что сопровождавшие Главного ангелы были в таких же плащах, что и он: все в темном серебре. «Мода, что ль такая у них? Или это униформа?» – подумала Лордиз.

      Приблизившись еще по тверди, Темный Хранитель остановился почти вплотную и, скрестив руки на груди, стал молча взирать на Лордиз с высоты своего роста и величия. Ей вскоре надоело смотреть вверх, что было неудобно, затекала шея, и вообще, поэтому она оглянулась на Посланника и спросила:

      – Что, мы так и будем стоять, задравши голову?

      Малах со вздохом закатил глаза и быстренько постарался отдалиться. Ему это удалось. Он отодвинулся, переместился подальше, не совершив никаких видимых движений, предусмотрительно установив между собой и Лордиз достаточно большую, приличную, по его разумению, дистанцию, которая позволяла ему не нести ответственности за ее слова и поступки.

      – Ха! – сказал Темный Хранитель и хлопнул в ладоши.

      Воздух сотрясся, картинка побежала разводами и рябью, задрожала и через мгновение съежилась. И сам Хранитель, и его свита уменьшились до приемлемых размеров, хотя все же и остались на голову выше Лордиз. «Подавляют чудесами», – снова подумала она про себя, и даже чуточку обрадовалась грядущим невероятностям, забыв на время, для чего согласилась на путешествие на Тот Свет. Ей все казалось, что вот-вот начнутся настоящие чудеса, что прямо сейчас станет еще чудесатее, просто по-настоящему чудесно, и она ждала и жаждала начала представления. И так ей хотелось в тот миг чудес, что даже какая-то, сохранившаяся с самого детства жилка в глубине ее души, как завелась, так все подрагивала и подрагивала…

      – Ха! – повторил Хранитель. – А ты ничего держишься, не то, что некоторые другие. Молодец! Такая ты нам и нужна.

      – Спасибо, конечно, – отвечала Лордиз скромно, – но мне не с чем сравнивать, я здесь впервые. Приходится держаться приличий.

      – Ну, будем считать, что да, ты тут впервые. В таком своем качестве – точно впервые. Поэтому представлюсь сам. Тем более что никто и не додумается нас познакомить.

      Он обвел присутствующих взглядом широко распахнутых, полных веселой спеси глаз цвета черного золота. Высокий статный красавец с густыми волосами, он мог бы пройти кастинг на роль Петра Первого, но Лордиз он сразу напомнил одного эстрадного персонажа, тезку ее Фила. Тот был забавным, хоть