Моя вселенная. Татьяна Володина

не проронил ни слова, поправил одеяло, поцеловал меня в голову, как маленького ребенка, и вышел.

      Спал Дэвид всегда обнаженным. Вот и сейчас, выйдя из ванной, он лег в постель рядом со мной, и я почувствовала его тело. Он поцеловал меня в шею. Я не шелохнулась, слезы текли по моим щекам, заливая нос, рот и левое ухо. Его рука заскользила по моему бедру вверх, поднимая шелк сорочки, обвила уже обнаженную ею мою талию и резким, но ласковым движением придвинула меня к себе ближе, а затем крепко прижала к себе. Дэвид сжимал меня так крепко, словно хотел оставить на мне свой отпечаток. Мы так и лежали, прижатые друг к другу, как одно целое. Я чувствовала его эрекцию, но продолжала лежать тихо. Молчал и он.

      Я так и не поняла: спала я в ту ночь или нет, но за окном уже стало светло и, осторожно освободившись от рук Дэвид, села, облокотившись о спинку кровати. Я вновь и вновь смотрела на него спящего. Прядь волос упала ему на глаза. Я тихонько отвела ее в сторону. Дэвид не проснулся, и я еще раз провела рукой по нежной коже у виска. Прошлым утром он не брился, на подбородке появилась однодневная темная щетина. Меня всегда удивляло, что у светло-русого Дэвида, борода отрастала темная и густая, а ресницы не были такими темными, зато они были длинные и густые. Я провела пальцем по его губам, которые были плотно сжаты, словно он что-то обдумывал. Глядя на него, я понимала, как сильно люблю его, как он нужен мне. Я из-за всех сил хотела его запомнить таким красивым и любимым. Дэвид пошевелился, и я поспешно убрала руку. Он не должен знать, что я не хочу его отпускать, что, если он уйдет от меня, я не смогу жить. Но по-старому тоже уже не может быть. У меня появились чувства, которых я всегда страшилась. Во мне что-то сломалось, нет, даже не сломалось, а просто я стала другой. Лучше? Хуже? Не знаю, но другой, словно открылись неведомые шлюзы, и все, что во мне жило и зрело, хлынуло потоком. Мне стало страшно от мысли, что я его теряю. Слезы ручьем бежали по щекам, я смахнула.

      7

      – Все в порядке? – спросил меня самый дорогой мне человек на всем белом свете, когда, проснувшись, вошел в кухню, где я накрывала на стол к завтраку.

      Я кивнула.

      Он поцеловал меня в щеку и нахмурился, внимательно посмотрев на мое заплаканное лицо, но ничего не сказал. Правда, несложно было догадаться, о чем он подумал, а затем тихо утвердительно произнес:

      – Ты плакала.

      – Да, я плакала, – тоскливо отвернувшись, я уставилась в окно. От одной только мысли, что Дэвид может подумать, что я своими слезами хочу шантажировать его, меня начало снова тошнить.

      – Нам не нужно больше встречаться. Я сегодня улетаю домой… – выпалила я и, удивившись, что это сказала, испугалась своих слов.

      – Извини, не понял, – он, кажется, удивился не меньше моего.

      Я молча покачала головой, не в силах была выдавить хоть слово. Дэвид не стал настаивать на ответе и сел за стол. Я налила ему и себе в чашки кофе и села напротив него. Все как и всегда, но совсем по-другому. Внутри тебя стоит ком, а ты продолжаешь делать