Тиберий Гракх. Александр Немировский

землю плебеями.

      – В войске некому служить, – добавил Сципион. – Воины не могут приобрести оружие. А ведь наши недруги не дремлют.

      – Зато богатеют проходимцы, – продолжал Лелий. – Как раз о них наш Гай сказал: «Те, кто родились ослами, остались скотиной».

      – Лучше послушайте мои новые стихи, – услышал Полибий незнакомый голос. – Я написал их вчера:

      Если бы людям было довольно того, что довольно,

      Мне бы и этого было довольно. Но мы не такие —

      Вот и не могут меня насытить любые богатства.

      Сколько дурак ни имеет, все ничем не доволен.

      Ты говоришь – «Человек или деньги?» Какое сравненье!

      Что человек против денег?! Вот так и не знаешь,

                                                                     что выбрать…

      Полибий решил не дожидаться конца чтения и вступил в таблин. Его появление было встречено радостными криками. Публий бросился к Полибию и начал тискать его в объятиях. Флегматичный Лелий широко улыбался. Человек, читавший стихи, встал и представился.

      – Гай Луцилий.

      – Мой сосед по поместью в Суэссе, землевладелец и римский всадник, – добавил Сципион.

      – Извини, что я прервал твое чтение, Луцилий, – проговорил Полибий.

      – Это тебя обязывает продолжать чтение самому, – засмеялся Лелий.

      – Но ведь я не пишу стихов, – отозвался Полибий.

      – Это мы знаем! – выкрикнул Сципион. – Но ты же, наверное, описал свое великое плавание!

      – Нет! – сказал Полибий. – В голове моей гул океанских валов, и пока он не уляжется, не возьмусь за стиль. Но что я могу сказать на словах? За нашим кругом земель лежит другой, неведомый, открытый Ганионом. Его отчет карфагенской курии, попавшей в наши руки, позволил увидеть необычайное и избежать гибели. Через месяц я официально сообщу сенату о плавании. Но в Риме, как я сегодня убедился, тоже происходят чудеса…

      – Ты имеешь в виду триумф старого сумасброда? – перебил Сципион.

      – И не только, – вздохнул Полибий. – Кажется, в Риме все идет к гражданской смуте.

      – Да, это так. Твои наблюдения верны, – проговорил Сципион. – Мы часто говорим на эту тему и пришли к такому же заключению.

      – Что же произошло? – спросил Полибий.

      – То, о чем предупреждал Сципион Назика, да будут к нему милостивы маны, – ответил Лелий. – Карфаген не надо было разрушать. Хлынувшая в Рим огромная добыча обогатила немногих. Эти немногие, следуя совету Катона, стали скупать земли. Масса плебеев, оставшись без земли, хлынула в Рим и требует своей доли в виде хлеба и гладиаторских боев. Надо вернуть, пока не поздно, свободных римских граждан в деревню, на места, которые теперь занимают рабы.

      – Наш друг Лелий, – пояснил Сципион, – продумал текст закона. Он предложит его сенату и римскому народу в будущем году, когда я вступлю в должность цензора.

      – Боги мои! – воскликнул Полибий. – Как течет время! Мы познакомились, когда ты был юнцом, едва одевшим мужскую тогу, а теперь ты достиг высшей ступени почета. Я радуюсь вместе