Дорис. Морские рассказы. Алексей Макаров

сделал небольшой паузу и посмотрел на механиков, окружающих его, – И делает всё, как будто бы он делал это для себя, для своей семьи. А в итоге труд каждого из нас – объединит нас. Ведь в итоге труд каждого из нас – это наша безопасность в море, которая сохранит нам наши жизни и позволит нам живыми и здоровыми вернуться к нашим семьям.

      Механики притихли и смотрели на Лаврова с удивлением:

      – А я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вы это почувствовали, – в подтверждение своих слов продолжал Лавров, – И тогда и контракт пролетит быстрее, и работа будет спориться лучше.

      Все механики смотрели на Лаврова с удивлением. Видимо никто из них не ожидал от нового старшего механика таких слов.

      В углу, где Лавров собрал механиков, стало тихо. Наверное, каждый из них переваривал только что услышанные слова. Только Санёк (моторист, который закончил высшую мореходку, и пошёл в рейс зарабатывать ценз) влез в разговор:

      – А вот, вся документация будет на английском языке. Это понятно. Как же нам с этими инструкциями разбираться?

      – А вы что? Не знаете английского языка? – спросил Лавров по-английски у всех.

      В ответ была – тишина. После продолжительной паузы до него дошло, что его вопрос никто не понял:

      – Значит, не знаете английского? – уже по-русски продолжал Лавров.

      – Ну, как? – это опять был второй механик, – Учили же мы его в школе….

      – А я в школе немецкий учил, – влез в разговор Санёк.

      – А я – французский, – добавил третий механик.

      Тогда для интереса, Лавров задал этот же вопрос и по-немецки.

      Результат был прежний – тишина. Тогда, видя безысходность ситуации, он всем сказал:

      – Не переживайте. Все разговоры с иностранцами и документацию – я беру на себя. Если будут трудности с языком или при прочтении инструкций – сразу же обращайтесь ко мне.

      «Народ» облегчённо вздохнул, а вездесущий второй механик добавил:

      – Это уже легче. С этим можно будет уже жить.

      Таким образом, они и поговорили, а потом вышли на улицу.

      Здесь уже второй механик завладел всеобщим вниманием. Подошёл токарь, этот здоровенный мужичара. Но, как только он увидел выходящего капитана, то сразу же метнулся к нему и завёл с ним какой-то разговор. С этого места было невозможно расслышать, о чём они говорят.

      У токаря рост был под метр восемьдесят. Но он так заглядывал в лицо капитана, что со стороны казалось, как будто, он был даже меньше его ростом. И все вот что-то гундит ему и заискивающе заглядывает в глаза капитана, которые были у него на уровне груди.

      Лавров особо не прислушивался, но у токаря на лице было такое слащавое выражение, столько подхалимажа было в его действиях и мимике, что Лавров понял, что это будет именно тот человек, который будет все события, – даже если кто-то и пукнет за углом где-нибудь в машинном отделении, – передавать капитану.

      Ему было очень неприятно, что такое