Приятная неожиданность. Борис Владимирович Попов

слушай, – сказал я.

      Сначала текст – и медленно стал читать. А теперь – мелодия, вся сила песни и начал петь без слов. Купец не сразу, но понял.

      – Но я вот помню и так.

      – А если бы я писал тебе письмо?

      – Ну, как-то бы спел, – неуверенно заявил Миша.

      Я взял у него бумагу и наскоро записал первые три куплета другой песни. Сунул купцу – пой. Тот поразился, и что-то заблеял. А теперь я: и стал петь. На втором куплете вступила дудка, следом – остальные. Мы ушли писать с улицы в склад. Мои ребята сгрудились у двери. У Михаила округлился рот.

      – Как это вы все, разом-то?

      – Слаженная команда, – гордо заявил я, думая о грядущих у народа именинах, свадьбах и неведомых мне пока русских праздниках.

      Ладно, пора за гитарой. Встал, начал прощаться. Купец стал звать обедать.

      – Тороплюсь, – отмел я лестное предложение.

      Сейчас свяжись, это до вечера. А завтра торговец струнным инструментом отчалит в другой город и ищи его свищи. Эти шутки судьбы мне известны хорошо, все-таки мне за пятьдесят. Уж не мальчик, видал виды. Мы вышли из склада.

      Уйти нам не дали. Встретила возбужденная толпа. Поднялся шум: вы чего так долго, мы тут ждем… Люди хотели даровых песен и зрелищ. От меня – не дождетесь. Хватит исполнять клятву Гиппократа!

      – Шумните им, – попросил я своих, – что сегодня здесь петь больше не будут.

      Молодые переминались с ноги на ногу.

      – Нас так не ждали ни разу. Надо петь, – заявил самый падкий до чужого успеха музыкантишка.

      Посмеявшись в душе, я ответил.

      – Ну что же, можете петь тут хоть до утра.

      Подумал о торговце инструментами – буду искать по рынку сам и повернувшись, начал уходить. Далеко мне уйти не дали – стали хватать за руки.

      – Старший, мы идем, больше горячиться не будем…

      Посмотрел в их зарвавшиеся лица. Глазенки прячут. Похоже, проняло. – Охладить надо народ, – скомандовал я.

      Из наших тут же вытолкнули самого горластого. Он взялся орать, как громкоговоритель.

      – Новгородцы! Певец устал, сегодня песен больше не будет.

      И так раза три. Вот это по-нашему, по-вокальному! Народ пороптал, пошумел и разошелся. А мы двинулись в сторону намеченной цели. Значит, о гитаре вы слыхом не слышали, но может хоть балалайку знаете? Ребята переглянулись, поговорили тихонько между собой. И не видели, и не слышали. Ну, прямо край какой-то таежный! И это святая Русь!

      Я начал потихоньку злобствовать.

      – А струны-то вы видели?

      – Конечно, – расцвели ребятишки, радуясь выходу из тупика.

      Я напрягся, как волк учуявший добычу. Интересно, на какую дудку они натянули струну?

      – И на что они были натянуты? – спросил у молодых.

      – На домру.

      В памяти что-то шевельнулось. Слышал звон, но не знаю, где он.

      – А какая она?

      Описывают. Нет, это не гитара.

      – А далеко видели? – может где-нибудь в Киеве?

      – Да тут на торге.

      – Прямо здесь?

      – Да рядом. Вот она стоит, – и показывают руками.

      Я