Зивелеос. Книга вторая. Поляна Лысой горы. Евгений Николаевич Бузни

ведро или задвижку на двери?

      – Определённо сказать не могу, так как я встретил Надежду Тимофеевну почти в дверях, собиравшейся выходить. Вёдер точно в прихожей не было, а задвижку на двери, кажется, видел.

      – Можно, конечно, пригласить техников, которые устанавливали прослушки, когда хозяйки не было дома. Они наверняка помнят, что там было на дверях, но, думаю, что в этом нет необходимости.

      Генерал прокрутил запись ускоренно вперёд и снова включил прослушивание.

      – Я убрал ночное время, – сказал он, – послушаем утро.

      Слышно было, как кто-то торопливо ходит по комнатам, очевидно, завтракает на кухне и, наконец, покидает квартиру.

      – Вот, слышите? – спросил Дотошкин. – Отодвигается засов на двери, сбрасывается цепочка и потом щёлкает отпираемый замок. Значит, дверь была закрыта и на засов. Но этих звуков мы не слышали с вами после того, как внучка попрощалась со своей бабушкой. Как она ушла, не отпирая двери?

      – Невероятно! – восхищённо ответил полковник. – Вы настоящий Шерлок Холмс.

      – Слушайте, Евгений Иванович, нам не до бахвальства сейчас. Надо сообразить, в чём тут дело. Мне с самого начала в этой истории неясно, почему внучка появилась так поздно одна, почему уходит после полуночи? Как ей позволил это её возлюбленный Зивелеос?

      – А почему вы думаете, Сергей Сергеевич, что она ушла после полуночи?

      – Внимательнее слушать надо, полковник. В комнате работал телевизор. Там прослушивались ночные новости, которые передают после полуночи.

      – Виноват, я к телевизору не прислушивался.

      – Напрасно. Однако сейчас не об этом. У меня такое впечатление, что сам Зивелеос должен был там быть.

      – Ну, они тоже не дураки и решили его голос не озвучивать.

      – В том-то всё и дело. Если это так, то становится очевидным, что они знают или догадываются о наших прослушках и умело играют с нами. Этот журналист Самолётов очень дошлый парень. Он уже нас водил однажды за нос с нашими же прослушками и принёс одну прослушку к нам в контору, сделав вид, что случайно уронил телефонный аппарат и увидел жучок. Такой, оказывается, артист: разыгрывал ничего не понимающего человека. Казёнкин ему тогда поверил. А я не могу поверить в то, что девушка пришла ночью сама, чтобы принять ванну и попить чай. Тут они прокололись.

      – Толку-то с этого, – проворчал полковник. – Нам всё равно не понять, зачем они появились. Разговоров никаких не слышно.

      – А где у нас нет прослушек?

      – Вроде бы везде устанавливали, кроме ванной. Над балконом и то потом поставили.

      – Ну что ж, ничего тут мы не решим. Надо будет мне вечером самому появиться у нашей докторши. Она ведь тоже именитый учёный и профессор. Ей, мне кажется, как и журналисту, палец в рот не клади – откусит. Узнайте, где она сейчас, и сообщите, когда поедет домой.

      Надежда Тимофеевна едва успела войти в квартиру и умыться с дороги, как в дверь позвонили. Увидев через глазок на площадке интеллигентного вида пожилого мужчину в красивом стального цвета