Письма и дневники. Книга первая. Терентiй Травнiкъ

Основная же – есть мышление. Мы не просто говорим, но мыслим при помощи языка.

      Я убежден, что главенствующей наукой будущего станет всякая, связанная именно с языком – со словообразованием, со способом и манерой говорить, интонированием, знанием и владением словом. Ничто не может проникнуть настолько глубоко в наши плоть и душу, как это может сделать слово. Правильно произнесенное слово во всех смыслах запрещает существовать всякому недугу, изгоняет из нас скверну и болезнь, отпускает грехи и исцеляет душу. Оно воистину неизъяснимо всемогущее – твое человеческое слово и это надо знать.

      За окном

      За окном осень… Неповторимое время для написания и стихов, и картин. Особенно, когда идет дождь, и серое, опустившись на золотое, невозможно быстро снижает его пробу. Надо бы успеть, а спешить совершенно не хочется. Наливаешь чай, причем непременно в стакан, и погорячее. Кидаешь кусочек сахара и смотришь, как он, достигнув дна, распугивает чаинки, и те взлетают дружной стайкой. А ведь это осень…

      Дуть и ждать незачем, и оттого опускаешь стакан в подстаканник, берешь все в левую руку и, прижав большим пальцем ложечку, делаешь с прихлебом первый глоток. Подвигаешь лист бумаги, скидываешь пальцем с ручки колпачок и замираешь. И это – осень.

      В это время усиливается дождь. Его капли стучат по подоконнику, и ты прислушиваешься к стуку, прислушиваешься к ходу дождя. Осенний ямб изменчив, и тебе это нравится.

      Интересно, кто произнесет первую строку: осень, ты или твоя душа? Но лист, став осенним, остается чистым.

      И это тоже осень.

      Форма ради содержания

      Общественное мнение подобно военному параду или же параду физкультурников, где сотни и сотни мнений личных, одетых в униформу, как-то сумели договориться между собой о ее фасоне и цвете, да и вообще о ношении таковой. Подобное действие, согласитесь, всегда очень эффектно и одновременно эффективно. Хоровая слаженность в жизни, ее аккордность и есть та сила, которая позволяет личности подняться над собственными невозможностями. Я всегда был и остаюсь за школьную форму, более того, за единую государственную школьную форму. Дело в том, что школьные годы неповторимы, прежде всего, тем, что душа ребенка, исполненная силой и намерением, но при этом ограниченная разумными формальностями социума, в это время наиболее легко и безболезненно для себя устремляется в собственные глубины, и во многом оно происходит благодаря выставленным для ребенка ограничительным нормам. Если внешнее ограничивается, то внутреннее всегда совершенствуется, и школьной формы, как ограничителя, для этого более чем достаточно. Формально сдержанный, устремленный в свой собственный мир ребенок в тот период времени, когда связи с миром для него пока еще поддерживаются взрослыми, не только обретает опыт творческого мышления, но запоминает его и совершенствует, развивая в себе уникальное ассоциативное мышление. Увы, но ничто