Present Perfect Continuous. Борис Мир

больше, слышишь? Ну, зачем ты так?

      Я повернулся к ней:

      – Прости! Я…

      – Не надо. Успокойся!

      – Я…

      – Да, я знаю. Знаю.

      Я сразу прыгнул в воду и нырнул: вода успокоила меня. Плыл под водой, сколько можно было, и когда вынырнул, она сразу поплыла следом. На обратном пути я все-таки в какой-то момент растерялся. Она видимо заподозрила это:

      – Помочь?

      Я отрицательно мотнул головой: если взять себя в руки, все будет нормально. Старался дышать спокойно и не суетиться без толку. Главное, не паниковать – осталось немного.

      Берег был уже близко. Попробовал достать дно, но было еще глубоко. Еще метров десять, и я встал на ноги. Уф!

      Мы вылезли и улеглись на песке. Солнце хорошо припекало.

      – Оля, – сказал я ей, – ты – очень хорошая.

      – Очень?

      – Да. Ты самая лучшая.

      – Я знаю. А ты – глупый.

      – Да еще какой!

      – Ты – самый, самый глупый.

      – Правда?

      – Нет! – она засмеялась и легонько пожала мне пальцы. – Мы оба глупые.

      Но я чувствовал, что мне еще трудно говорить с ней как будто ничего не случилось. Задымил, потом схватил аппарат, стал снимать ее.

      Снова залезли в воду. Далеко на этот раз не заплывали. Потом я нырнул несколько раз и, выскочив, стал снимать ее в воде. А она никак не хотела вылезать: пришлось крикнуть, что есть уже хочется.

      Вверху, за кустами, сразу небольшая поляна, а за ней уже начинается настоящий лес. Вошли в него, а минут через десять вышли еще на одну поляну, заросшую золотыми купавками. Я начал их собирать.

      – Зачем? Желтый цвет – к измене.

      – Разве? Желтый цвет – самый радостный. Ты, оказывается, суеверная.

      – Жутко!

      Я бросил сорванные цветы:

      – Сыро здесь. Пойдем дальше.

      Расположились мы на третьей, совсем крохотной полянке. Она расстелила салфетку и разложила все, я открыл консервы, откупорил бутылку. Рислинг налили в кружки, – он приятно горчил. Как всегда на воздухе, все казалось необыкновенно вкусным.

      Я отяжелел. Достал сигарету и задымил, привалясь спиной к дереву. Она собирала остатки еды и, завернув, засовывала в портфель.

      – Половина осталась. Куда мы столько набрали?

      – Потом съедим. Брось – не суетись, отдохни лучше: успеем убрать.

      Оля села рядышком.

      – Тебе нравится здесь?

      – Да. Тихо как!

      – Наелся?

      – Даже чересчур! Аж в сон клонит.

      – Клади сюда ко мне голову и спи.

      Я положил голову ей на колени, закрыл глаза, – но не заснул.

      – Феликс!

      – А?

      – Тебе хорошо со мной?

      – Да: удивительно!

      Она наклонилась ко мне – и вдруг начала что-то рассматривать.

      – Феликс!

      – Да?

      – Ты знаешь: а у тебя – седой волос. А вот еще.

      – Ну, и что? Пора.

      – Тоже мне старик нашелся! Сколько тебе годков?

      – Тридцать пять.

      – Ай-яй-яй! Обманывать