Зимопись. Книга третья. Как я был пособием. Петр Ингвин

Это долго, и кто-то может сделать то же самое случайно. Можно поднять два сигнальных флага. Если уже прячешься на дереве, это возможно, но поднимать два при реальной угрозе… нет, при угрозе надо делать простейшее. Меняем.

      – Одна тряпка – срочно уходите. Две – идите к нам. Повтори.

      – Одна – бежать от, две – шуровать к.

      – Отлично.

      Моя команда повеселела, Антонина широко и могуче потянулась, курносое личико Майи вскинулось на меня, ожидая приказа. Кристина даже оперлась о землю руками, готовясь вскочить всеми четырьмя конечностями. Кандидатка в стаю, понимаешь. Сам бы так сделал. Я ведь только-только начал отвыкать. Приходилось постоянно держать себя в руках и пресекать на корню позывы, которые испугали бы девчонок. Не хватало еще привычно грыкнуть с возмущением или обратиться к кому-нибудь кратким «ррр» вместо неимоверно длинной фразы, которую нормальный человолк легко понял бы по интонации, позе и мимике.

      – Насчет воды, – вернулась Варвара к насущной теме. Начавшие вставать ученицы со вздохом опустились на место. – Она не резиновая.

      – Какая? – опешил я.

      – Плохая. Сам это слово говорил.

      Ну, хрен ей в редьку. Еще ляпнет при ком-то, кто в курсе, останутся от козлика рожки да ножки.

      Так странные слова в обиход и прилетают – от нас, прилетевших из будущего. А не остались от прошлого, как упорно думалось, невзирая на объяснения дяди Люсика.

      Да, это еще одно подтверждение, что мы в прошлом. Вопрос: тогда откуда у этого прошлого свое прошлое, что вылезает срытыми крепостями и косорукими акопалипсами?

      Это промелькнуло в голове за секунду. Я вернулся в настоящее.

      – Вода будет грязной. Надо дать отстояться.

      – Ее может не быть, – возразила Варвара.

      Девчонки закивали, подтверждая. Мой носок сапога ковырнул почву.

      – Сыро. Значит, в глубине совсем мокро.

      – Мокрая земля – не вода. Лизать ее, что ли?

      Горло успело подавить уже вырывавшийся упомянутый грык. Комки грязи, вылетевшие из-под моего гневно ударившего в землю каблука, разлетелись в стороны. Один прилип к щеке Варвары.

      – Если умираешь от жажды – будешь и лизать, а нет – значит, еще не умираешь.

      Девочки съежились, присмирели. Даже Варвара. Вытершись тыльной стороной ладони, она не проронила ни слова. Кажется, женская интуиция воспринимает телепатию не хуже звериной.

      Покончив с пораженческими настроениями, я продолжил спокойнее:

      – Возьмите мешок, набирайте мокрую землю и выкручивайте, пока вода не просочится наружу. Так много раз.

      – Тревога! – раздалось с дальней окраины леска.

      Хватая оружие, все бросились туда. Сонные лица перестали быть сонными, лежак опустел, словно тополиный пух ветром сдуло. Этот пух ощетинился клинками, готовясь продать свою жизнь подороже, а еще лучше – купить пару-другую чужих.

      Остры, однако, глаза у девчонок: в далекой дали по камням что-то быстро неслось в нашу сторону – как перекати-поле, как сдутые ветром клочья тумана над водой, нисколько не обращая